Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Высший тип обществ со средним уровнем развития капитализма. Читатель вспомнит, что среди обществ со средним уровнем капиталистического развития Коминтерн выделял несколько разновидностей. По мнению Коминтерна, первая группа, более передовая в политическом и экономическом отношении, должна будет совершить «пролетарскую» революцию, хотя в ходе этой революции должно быть решено большое количество так называемых буржуазно-демократических задач. Другая группа считалась менее передовой, и ей предназначалась «буржуазно-демократическая» революция, которая позднее перерастет в «пролетарскую» революцию.

В качестве главных примеров стран этой группы можно привести Польшу и Венгрию, так как по отношению к ним есть самые подробные свидетельства. Однако материалы Коминтерна по вопросу социальных изменений в этих странах после прихода к власти коммунистов дают меньше информации, чем по передовым капиталистическим странам. Коминтерн, который всегда делал основной акцент на последний тип стран, вполне естественно подробно говорил, как мы уже это видели, о деятельности будущих коммунистических диктатур в этих странах. Очевидно, Коминтерн считал, что давать подробные похожие объяснения, характеризуя страны со средним уровнем развития капитализма, которым также приписывалась «пролетарская» революция, нет необходимости.

В чем преобразования в этих странах будут напоминать преобразования в передовых капиталистических странах после захвата власти коммунистами? Коммунистические диктатуры, как мы уже видели, должны были быть установлены в обоих типах стран 78. Преобразования в экономической сфере должны были сопровождаться теми же самыми этапами – НЭП, социализм и коммунизм. Военный коммунизм был бы вероятен, как и в случае передовых капиталистических стран. Культурная революция, конечно, должна быть основана на той же самой материалистической философии и должна была преследовать те же самые цели. Как ожидалось, в своей внешней политике коммунистическая диктатура в стране со средним уровнем развития капитализма присоединится к коммунистическому блоку 79.

Каковы же главные особенности социалистических преобразований в странах со средним уровнем развития капитализма, в отличие от таких же преобразований в более передовых капиталистических странах? Эти отличительные особенности кажутся двоякими по своей природе: более медленный темп движения к социализму и коммунизму и более трудные проблемы, которые предстояло решить. Различия в темпе вполне понятны. Продвижение к социалистической экономике, естественно, было бы медленнее, чем в передовых капиталистических странах, так как стартовая позиция в экономическом плане для стран со средним уровнем капитализма находится на более низком уровне. Недостаток крупной промышленности, большая пропорция маленьких предприятий, меньшая способность производить средства производства, недостаточная централизация – все эти первоначальные признаки характерны для промышленного сектора экономики. В материалах Коминтерна часто говорилось о том, что в сельском хозяйстве также присутствуют «полуфеодальные пережитки». На основе этой относительной экономической отсталости можно сделать довольно убедительный вывод о том, что важный переходный период новой экономической политики был бы более продолжительным для этого типа стран. Темп социалистического строительства был бы, как говорит об этом программа Коминтерна, «относительно медленным» 80.

Один пункт заслуживает здесь особого внимания. Могло ли более низкое экономическое развитие этих стран в некоторой степени быть компенсированным вмешательством со стороны пролетарской диктатуры одной или более передовой страны? Близкие отношения с коммунистическим блоком, включающие помимо всего прочего координацию экономических систем различных стран, конечно, предполагают такую возможность. Общий принцип, лежащий в основе международных коммунистических отношений, состоял в том, что сильный должен помогать слабому. К сожалению, подробное рассмотрение такой помощи стране со средним уровнем развития капитализма, особенно что касается ускорения ее экономического развития на пути к социализму, отсутствует в материалах Коминтерна.

Также остается открытым вопрос относительно решения отдельных более серьезных проблем, по природе своей являющихся незаконченными задачами «буржуазно-демократической» революции. Самыми важными нам представляются три проблемы: аграрная проблема, национальный вопрос и вопрос церкви.

Аграрная политика в первом типе стран со средним уровнем развития капитализма отличалась от аграрной политики передовых капиталистических стран по двум главным направлениям: 1) распределение для использования, а не в качестве собственности большей пропорции экспроприированных земель мелкому, бедному или безземельному крестьянству и, соответственно, сохранение меньшей пропорции экспроприированных земель в нетронутом виде для создания государственных ферм; 2) более медленный темп национализации крестьянской земли и коллективизации крестьянского сельского хозяйства, что является особым случаем более медленного темпа продвижения к социализму, о чем мы говорили ранее. Во всех других отношениях аграрная политика должна была практически совпадать с аграрной политикой в передовых капиталистических странах. Фактически раздел, посвященный сельскому хозяйству, в польском проекте программы 1932 года – почти дословная копия подобного раздела в программе Коминтерна. Хотя мелкие крестьянские хозяйства расценивались коммунистами как более низкие в экономическом отношении по сравнению с крупными формами сельского хозяйства, временная поддержка и даже расширение таких крестьянских хозяйств считалось политически целесообразным. Не раз вспоминалась враждебность венгерских крестьян по отношению к коммунистическому режиму 1919 года. Эта враждебность, основанная в значительной степени на отказе разделить и распределить конфискованные земли, оказалась могущественной контрреволюционной силой 81.

Национальный вопрос, выглядевший угрожающим для многих стран со средним уровнем развития капитализма, очевидно, должен был быть решен на тех же вышеизложенных принципах, характерных для передовых капиталистических стран. Кажется, в значительной степени различие состоит в большей серьезности этого вопроса.

Относительно третьей «буржуазно-демократической» проблемы – освобождения общества от господства церкви – основные коммунистические взгляды по вопросам религии сохранялись, поэтому нет необходимости рассматривать их еще раз. В странах со средним уровнем развития капитализма организованные формы религии были более укоренившимися, чем в передовых капиталистических странах. Задача разрушения политического, экономического и культурного влияния церкви была бы, конечно, намного более трудной, но цели и средства оставались бы теми же самыми.