Виктор фон Хаген - Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Испанец, который в 1697 году видел книги индейцев ица, дал полный и точный отчет об их размерах и внешнем виде: «Книги высотой четверть ярда (т. е. 9 дюймов, или 23 см. – Ред.) и шириной приблизительно пять пальцев сделаны из коры деревьев; они сложены, как ширма, и раскрашены с обеих сторон». Внешний вид трех дошедших до нас книг, в частности «Дрезденского кодекса», подходит под это описание. Он сделан из одного куска бумаги, полученной из волокон коры копо (Ficus padiofolia). Эта книга имеет в высоту 20 см, в длину 320 см и сложена, подобно ширме. Такие размеры ей были приданы при помощи нагретых каменных утюгов (подобных мексиканскому шикалтетлю), которые разгладили ее поверхность (в эпоху Возрождения производители бумаги шлифовали свою сделанную вручную бумагу при помощи агата); или же своих размеров она достигла благодаря смеси извести и крахмала, который дает растение, похожее на маниоку. Диего де Ланда отмечает, что своей бумаге майя придавали «белый глянец, на котором было легко писать». Бумагу складывали наподобие ширмы, и получалась книга. Каждый ее лист или страница имели размеры приблизительно 7–8 на 20 см. Концы книги приклеивали к деревянным доскам, на которых, по-видимому, иероглифами было вырезано название книги. Дошедший до нас «Мексиканский кодекс» имеет похожий переплет, который украшен мозаикой из нефрита на манер украшенных драгоценными камнями переплетов европейских книг эпохи Ренессанса. В «Дрезденском кодексе» тридцать девять листов, раскрашенных с обеих сторон, или семьдесят восемь страниц. Эти страницы представляют собой «кольца катунов», о которых говорится в кодексе. Писцы– жрецы майя работали кисточками, сделанными из щетины дикой свиньи, и использовали темно-красный, светло-красный, черный, синий, желтый, коричневый, зеленый и блестящий черный цвета.

Точно неизвестно, когда майя начали делать свои книги. После 889 года н. э. по неизвестным причинам майя прекратили сооружать помеченные датами стелы из резного камня. Было установлено, что после этого они вели похожие записи на более послушном материале вроде бумаги. Было высказано предположение, что приблизительно в 889 году и появилась первая книга майя.

«Дрезденский кодекс» является самым совершенным из трех уцелевших книг майя; свое название он получил благодаря Королевской библиотеке в Дрездене, куда он был привезен из Вены в 1739 году. Точное происхождение книги неизвестно, но, так как последняя дата в нем соответствует 1178 году н. э., доктор Дж. Э. Томпсон полагает, что это было новое издание, сделанное в XII веке с оригинала, составленного в ранний классический период (323–889). Его содержание (предположительно, так как только половина иероглифов поддается расшифровке) представляет собой календарь (альманах, сборник) прорицаний, связанных с женщинами, деторождением и ткачеством. В нем есть таблицы синодических обращений планеты Венера и предсказания. Книга заканчивается изображением бога неба Ицамны в виде небесного чудовища, изо рта которого льется вода, уничтожая мир майя в потопе. Из трех кодексов «Дрезденский» – астрономический, «Тро-Кортеси– анус» – астрологический, «Пересианус» – обрядовый. В них нет почти ничего, что можно считать историей [43].

Испанцы говорили, что в книгах майя рассказывалось о «жизни их владык и простых людей», а также «в них содержалась история». Семьдесят лет спустя после завоевания и сожжения многих книг некий испанец все еще рассказывал о том, что он видел книги, раскрашенные разными цветами, которые «дают счет их годам, повествуют о войнах, эпидемиях, ураганах, наводнениях, голоде и других событиях». Даже в 1697 году один вождь племени ица знал все об истории Юкатана, потому что «он прочел ее в своих книгах». Было установлено, что «их иероглифическая литература, по-видимому, охватывала почти все отрасли науки майя», но образцов ее не сохранилось. То, что майя относились к своим книгам как к самым дорогим святыням, показывает замечание Ланды: «Самым ценным имуществом, которое брали с собой знатные люди, покидая Майяпан [после его разрушения] и уезжая в свою провинцию, были их научные книги».

Учение было прерогативой правящих классов, так как «жрецы были ключом к познанию… Они выполняли свои обязанности в храмах и обучали наукам, равно как и писали книги о них». И хотя их интерес к собственному происхождению был очень силен, в древних символах майя не удалось распознать никаких личных имен или названий городов. И тем не менее нам известно, что существовали раскрашенные схемы и карты, и в «Пополь-Вух» утверждается, как исторический факт, что, когда тольтеки пустились в путь на Юкатан, они «взяли с собой свои рисунки, в которых было записано все, что касалось древних времен», и что майя с гор получили у цибал тулан, рисунки из древней Тулы (последней столицы тольтеков), «которыми они записывали свою историю». В действительности сходство между некоторыми зданиями в Чичен-Ице и Туле (Толлане), расположенных в 1200 км друг от друга, настолько точно, что архитектурные детали могли быть переданы никаким иным путем, кроме как посредством рисунков, выполненных на бумаге. Вдобавок у майя были книги по медицине, копии, сделанные в XVIII веке и написанные латинскими буквами, которые, несомненно, были сначала переведены с иероглифов на письменный язык майя. Хосе де Акоста, который много путешествовал по Перу и Мексике (1565), писал: «Существовали книги, в которых ученые-индейцы хранили… свои знания о растениях, животных и других вещах». Но они не использовали свою иероглифическую письменность для записи контрактов – «при купле-продаже не заключались письменные соглашения», – и это было источником путаницы и разногласий, которые часто приводили к войне.

Ацтеки, письменность которых была менее развита, чем письменность майя, вели точные записи количества и качества дани и доходов, имели карты владений и подробную карту Теночтитлана. Мы знаем правильную последовательность их правителей и названия всех древних городов и провинций ацтеков. (Ацтеки также оставили после себя впечатляющую литературу, которая была изложена на бумаге испано-ацтекскими писцами в XVI в.) Что касается майя, то нам не были известны даже имена их «царей», по крайней мере до недавнего времени. Даже у инков, у которых не было письменности, было узелковое письмо кипу (после 1250 г.); оно выступало в роли мнемонического средства, которое давало им – а теперь и нам – хронологию их истории. Возможно, иероглифическое письмо майя в действительности совсем не является письменным языком, а больше мнемонической системой, благодаря которой – вместе с изображениями богов, датами и символами – пробуждалась память читателя. Этот вопрос возникает благодаря тому, что у них были ритмичные песни. Древние греки, руководимые богиней памяти Мнемозиной, пели, излагая облеченные в размер исторические события прошлого. «Илиаду» проговаривали нараспев задолго до того, как Гомер записал ее. Друиды использовали бардов для записи в мнемоническом ритме своих событий прошлого и трактатов по географии, о море, а также методах ведения сельского хозяйства. Генрих III (1207–1272, английский король в 1216–1272. – Ред.) применял versificator regis для распевания рифмованных хроник, эпитафий и тому подобного.