Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

Череда триумфальных работ мало сказалась на Фридкине. «После выхода «Изгоняющего дьявола» мы объездили весь мир и везде встречали восторженный приём, — рассказывает Нэйрн-Смит. Все наперебой называли его гением, но вряд ли это было нужно — Билли с ними не спорил». Успех не сгладил свойственные его натуре крайности — на стене в кабинете у него красовалась фотография Иди Амина. Теперь в буквальном смысле купаясь в деньгах, режиссёр решил завести собственный дом. Нэйрн-Смит взялась за поиски и вскоре присмотрела особняк в Бель-Эйр на Удин-Уэй рядом с особняком Чарльза Бронсона и Джил Айрленд. Оплатил покупку Фридкин, а обстановкой занялась Нэйрн-Смит, на свой вкус подбирая мебель и обои. «Я предпочитала цветочные узоры, — вспоминает она, — а он — работы Жоржа Гроса [127] Жорж Грос (настоящее имя и фамилия — Георг Эренфрид) (1893—1959 гг.) — немецкий график и живописец; член КП Германии с 1918 г. В острогротескной манере обличал капитализм и милитаризм (графический цикл «Лицо господствующего класса», 1921 г.). Примыкал к течению дадаистов, впоследствии участник «Новой объективности», школы немецких экспрессионистов. В США с 1932 г. , в духе Фрэнсиса Бэкона, исключительно мрачные». Так Фридкин стал вести тот образ жизни, о котором позже будет жалеть. «В самом начале карьеры в Нью-Йорке я снимал квартиру, каждый день пользовался подземкой и питался в дешёвых ресторанах, — рассказывает режиссёр. — Но, достигая успеха определённого уровня, мы стремимся поменять свои привычки и, оказывается, уже не соответствуем духу времени. Спросите, например, приятеля, умеет ли он играть в теннис. Если он ответит, что, конечно, умеет, считайте, что своим ответом он поставил на себе крест. Он потерял контакт с окружающими людьми, потому что большинству из них теннис — по барабану».

Дважды Фридкин был почти у алтаря и оба раза отступал, когда на Тасмании к свадьбе всё уже было готово. Об этом заботилась «правильная» семья банкиров невесты. Про одну церемонию даже писали в колонке светских новостей. После повторной отмены процедуры бракосочетания скончался отец невесты. Во время похорон на Тасмании Фридкин пригласил мать Нэйрн-Смит погостить у них в Лос-Анджелесе. Однажды вечером, ближе к концу её пребывания в Америке, она, наконец, решила выяснить, почему свадьба никак не может состояться. Вот как об этом рассказывает Дженнифер: «Она прямо спросила: «Уильям, почему вы не женитесь на моей дочери? Может, вас останавливает то, что она не еврейка?». Что тут началось! Он вопил, словно в припадке, кричал и плевался, слюни текли изо рта, как у двухлетнего ребёнка. А в довершение всего бросил ей в лицо: «Расиста!». Надо было видеть мою мать! Настоящая леди и бровью не повела, только сказала: «Мы, пожалуй, пойдём, а вы, Уильям, подумайте над тем, что сейчас наговорили». Он звонил мне весь вечер и просил:

— Возвращайся в постель, Дженнифер, возвращайся.

— Нет, я останусь с мамой, — отвечала ему я. — Кровь — не вода. Утром Фридкина было не узнать. За столом он, как ребёнок, пускал пузыри в стакане с молоком, словно спрашивая: «Ну, чем я не пай мальчик?». На следующий день моя мать улетела домой».

Тем временем Фридкин начал готовиться к съёмкам «Колдуна». Это была донкихотская попытка сделать нечто по мотивам работы Клузо «Плата за страх». Предполагалось, что фильм будет небольшим и проходным, с бюджетом в 2,5 миллиона, пока он не сможет приступить к следующему большому проекту. Им должен был стать «Треугольник дьявола», история о Бермудском треугольнике, в которой корабли и самолёты отправлялись не на дно морское, а в космос. Правда, Спилберг опередил его, снимая «Близкие контакты третьего рода».

Сюжет «Колдуна» разворачивается вокруг попытки нескольких отчаявшихся людей переправить пару грузовиков с нитроглицерином через полную опасностей горную местность. Замечает сценарист Валон Грин: «Ощущение было такое, что мы снимаем настоящее авторское кино: можем воплотить на экране всё, что хотим, можем снимать там, где пожелаем». Фридкин всегда соревновался с Копполой. Так вышло и на этот раз — Коппола отправлялся на Филиппины снимать «Апокалипсис сегодня», а Фридкин в Южную Америку. Проект задумывался не менее амбициозный и дорогостоящий, к тому же — у чёрта на куличках. Но неожиданно возникли проблемы с актёрским составом. Фридкин показал сценарий Стиву Мак-Куину и тот был в восторге.

— Знаешь, Билл, это лучшее, что я читал в своей жизни. Но не мог бы ты поставить картину в Соединённых Штатах?

— Нет, место съёмок здесь исключительно важно, всё должно быть правдоподобно.

— Не знаю, что и делать, ведь придётся уехать из страны месяца на три и боюсь, что после возвращения вопрос о браке с Эли потеряет свою актуальность. А нельзя придумать роль и для неё?

— Нет, женщина по сценарию не предусмотрена.

— А место вроде помощника продюсера, главное, чтобы она оставалась со мной?

— Нет, об этом не может быть и речи.

Так после отказа Мак-Куина Фридкин начал съёмки, не имея актёра на главную роль. В конце концов, на неё согласился Рой Шайдер, ветеран «Французского связного», к тому же очень модный актёр после работы в «Челюстях».

Контракт Фридкина с Джулией Стайн на постановку трёх картины предусматривал бонус в миллион без согласования с Вассерманом. И по мере того, как рос бюджет, начал беспокоиться и Вассерман, отказавшись поддерживать проект стоимостью 12 миллионов долларов, съёмки которого планировалось вести в джунглях, да ещё и без звёзд. В общем, картину прикрыли. Как только слухи об этом просочились за пределы студии, вмешался Бладорн. Он позвонил Фридкину и предложил снимать на «Парамаунт» в своей вотчине — Доминиканской республике. Кончилось всё миром — студии решили ставить фильм совместно.

Фридкин убеждал Грина в том, что добивается «передачи подлинных чувств и переживаний народов стран «третьего мира», угнетаемых транснациональными корпорациями, на присутствие которых, в картине, правда, нет и намёка». При всей парадоксальности подобной сентенции режиссёр-миллионер на собственной шкуре мог почувствовать бесправие неимущих — кованный сапог студии твёрдо стоял на его горле. А Бладорн, его личный угнетатель и капиталист-разбойник, через компанию «Галф + Уэстерн» символизировал всех поработителей развивающихся стран уже тем, что съёмки картины проходили на территории его владений.

Съёмки «Колдуна» проходили во Франции, Израиле, Доминиканской республике и в Нью-Джерси. Бюджет картины вырос до 22,5 млн., по сравнению с которыми перерасход средств при производстве «Челюстей» сравним разве что со сдачей в магазине. Примечательно, что Фридкин ненавидел Израиль. По словам Нэйрн-Смит, он постоянно твердил: «Когда мы только уедем из этой страны, что за люди! Противные и надоедливые, как в нашей семье!». Здесь же закончились и счастливые дни этой пары. Вспоминает Нэйрн-Смит: «Однажды я сказала, что, наверное, опять беременна. Он начал кричать: