Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

Картина «Райские дни» поправилась Бладорну и он поручил Диллеру подписать контракт с Бертом Шнайдером. Берт, в свою очередь, пригласил Стива Блонера. По иронии судьбы, именно Шнайдер, в начале десятилетия давший шанс раскрутиться «новому» Голливуду, в конце 70-х оказался в связке с режимом телевизионщиков с «Парамаунт», подкинувшим не одну горсть земли на его могилу.

У Шнайдера на примете была книга под названием «Наваждение» — о взаимоотношениях пожилого мужчины и девочки-подростка. Тема, серьёзно интересовавшая продюсера. В своё время Годар снял по её мотивам фильм «Безумный Пьеро». В качестве режиссёра пригласили Мойте Хеллмана, для написания киносценария — Чарли Истмена, ещё одного «призрака» начала 70-х. Айзнер дал фильму «зелёный свет», но уже через 10 часов, когда все собирались приступать к отбору актёров и поискам натуры, вдруг зажёгся «красный». По словам источника, «Диллер сказал «нет» Айзнеру, когда тот уже дал отмашку Шнайдеру» Айзнеру пришлось позвонить Шнайдеру:

— Сделай одолжение, встреться с Барри.

— Барри — не моя, а твоя забота, — парировал Шнайдер. Насколько помнит Хеллман, Берт отказался идти в офис Бари, а тот — к нему: «Соперничество между ними было острейшее, никто не хотел уступать». Шнайдер отправил к Диллеру Блонера, который по привычке делал за него всю грязную работу. Блонер вошёл в кабинет Диллера, негодуя: «Как вы можете?! Влезать после года работы и заявлять: «Кому интересно кино про старика и молодую женщину?». Не нравится, пожалуйста, переделаем в рассказ об отношениях старика с подростком! Как вам теперь?!». Само собой, после подобной перепалки о съёмках не могло быть и речи, и контракт, который с самого начала представлялся довольно сомнительным, «рассосался» сам собой. После неудачи с «Парамаунт» Берт вновь оказался предоставлен самому себе и решил продюсировать постановку сценария своей бывшей ассистентки Мичи Глисон, которая после развода Терри Малика жила с ним. Это был милый его сердцу сюжет о поставках оружия революционерам из стран «третьего мира». Глисон была на седьмом небе от счастья, что смогла заполучить такого продюсера. Даже несмотря на многочисленные неудачи, Шнайдер по-прежнему имел репутацию одного из немногих по-настоящему серьёзных продюсеров в городе, который способен поддержать начинающего режиссёра, пусть даже это — женщина. Кстати, женщин-режиссёров тогда практически не было — Маклин Сильвер да Клаудиа Вейлл. А кроме того, Шнайдер разделял политические взгляды Глисон. Картине дали название «Плохой английский», и Берт договорился о её постановке на студии «Лоримар». Тут-то и выяснилось, что режиссёр идёт наперекор не только Голливуду, но и Шнайдеру.

Началось всё с подбора актёров: у режиссёра были свои представления, а Берт проталкивал в картину новую жену, Грету Роининтсн, которую нс удалось устроить в «Райские дни». «Я рассчитывала получить опытных актёров, лучших из тех, кого он мог бы привлечь, пользуясь своим положением, — рассказывает Глиссоп. — А он мечтал о фильме, в котором на первом плане была бы его жена, а он сам — всем распоряжался. Сошлись на том, что она получит роль, но не главную. Правда, пришлось попотеть, потому что в кино она оказалась впервые». Потом, по словам Глисон, продюсер снова удивил её, настаивая на включении в картину лесбийской сцены, хотя в сценарии нс было и намёка на подобную склонность героинь. «Общение, секс, наркотики, рок-н-ролл, секс одновременно с двумя женщинами — всё это входило в повседневную жизнь героев. Но я решила согласиться, надеясь, что Берт скоро обо всём забудет».

Снимали картину в Париже. Глисон и Шнайдер вели «передвижные» баталии на тему сексуальной политики в недорогих ресторанчиках по всему городу. Берт обладал способностью в мгновение ока переходить с шёпота на крик. Стоило ему заорать: «Хорошо, ты же имеешь дело с мужиком, пожалуйста, вот они — мои причиндалы!», как заведение пустело.

По окончании работы фильм показали в зале студии «Лоримар» Мерву Адельсону. Вспоминает Глисон: «Адельсон вдруг заявляет: «Я рассчитывал получить картину категории «X» для показа в арт-хаусных кинотеатрах Европы». Я остолбенела, до меня вдруг дошло, почему он всё время так давил на меня!». Другими словами, она, наконец, поняла, что Берт преподнёс идею её фильма руководству компании как некую авторскую завуалированную порнографию (вот откуда взялись лесбийские сцены), чтобы добиться контракта, не сомневаясь, что сможет направить работу режиссёра по соответствующему пути.

Компания не приняла картину. Шнайдер выдвинул иск и выиграл дело, правда, на экраны эта работа так и не вышла. Фильм стал последним в его жизни. Таков печальный финал карьеры Шнайдера-продюсера.

Послесъёмочный период работы над «Бешеным быком» продолжался всю весну, лето и осень 1980 года. Одно озвучание и чистовое сведение звука заняло шесть месяцев. По словам Винклера, пока Скорсезе занимался монтажом, руководство «Юнайтед артистс» по-тихому нащупывало варианты продажи картины, но студии, как одна, отказывались с ней связываться.

Если при запуске фильма эмоциональное и физическое состояние Скорсезе оставляло желать лучшего, то завершал он его в откровенно «разобранном» виде. «В отличие от Джейка, я так и не смог достичь хотя бы относительной гармонии в отношениях с самим собой. Он, по крайней мере, в кадре мог невозмутимо сидеть и, глядя в зеркало, заниматься декламацией. Мне подобное было не под силу».

В середине июля режиссёр представлял картину в просмотровом зале «МГМ» на пересечении 55-й улицы и 6-й авеню в Нью-Йорке. Присутствовали Ольбек, Бах и ещё несколько приглашённых. Вот как описывает это событие Бах: «Экран погас при полной тишине зала. Все будто лишились дара речи. Не было и приличествующих ситуации аплодисментов. Скорсезе стоял сзади у стены, изо всех сил стараясь с ней слиться, видимо, напуганный повисшим гробовым молчанием. Затем со своего места встал Энди Ольбек, быстрым шагом направился к режиссёру, коротко пожал ему руку и еле слышно произнёс: «Мистер Скорсезе, вы — Художник». После показа Скорсезе обратился к какой-то женщине узнать её мнение о картине. Та вдруг расплакалась и убежала. Скорсезе знал, что делает отнюдь «не милый душе и глазу фильм. Вряд ли 19-летняя девушка, завидев афишу, где лицо Боба напоминает кровавое месиво, предложит друзьям отправиться в кинотеатр». Но он не знал, до какой степени не милое и не симпатичное кино он снял. Впрочем, как до конца и не понял, насколько тревожным и неоднозначным вышел у него финал «Таксиста».

Премьерный показ «Бешеного быка» состоялся 14 ноября 1980 года в театре Саттона в Нью-Йорке. Джек Кролл из «Ньюсуик» объявил «фильм лучшим произведением года», а Винсент Кэпби до небес превознёс работу в «Нью-Йорк таймс». Неожиданно диссонансом в хоре поклонников прозвучал отклик Кэтлин Кэрролл в нью-йоркской «Дэйли ньюс». Джейка она назвала «чуть ли не самым отвратительным персонажем за всю историю кино», а Скорсезе обвинила в том, что «за кадром остался факт обучения Ла Мотты в исправительном учреждении [176] Исправительное учреждение — американский аналог колонии для малолетних правонарушителей и преступников. , вследствие чего остаётся неясен генезис его антиобщественного поведения». Однако гораздо серьёзнее картине повредило то, что «Юнайтед артистс» слишком много внимания уделяла «Вратам рая», практически не занимаясь раскруткой работы Скорсезе. В итоге картина провалилась.