Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

— Неужели Берт ни во что не ставит своего отца? — обратился Хаймс к Блонеру.

— Что вы имеете в виду? Разве вы не поняли, что идёт вам в руки?

— О чём это вы?

— Послушайте, самое плохое в этой ситуации то, что вы получили байкерский фильм, заплатив за него полмиллиона долларов. А плюс в том, что он принесёт миллионов 8 — 10.

На студии, возможно, действительно не знали, что делать с «Беспечным ездоком», а вот в среде сторонников контркультуры разговоров о нём становилось всё больше и больше. Актёр Брюс Дерн знал Николсона ещё с незапамятных времён, а в те дни он как раз заканчивал сниматься с Джейн Фонда в картине «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». И Джейн как-то сказала ему:

— Скоро увидишь работу Питера, закачаешься, там такой парень снимается, просто чудо. Наконец-то сняли настоящий байкерский фильм.

— Что значит «байкерский фильм», сколько их уже было? Только я сделал одиннадцать, по-моему, хватит.

— Нет, этот — совсем другое.

— И кто там?

— Деннис, а парень — Джек Николсон.

— Кто-кто, Джек Николсон? А что мне на него смотреть, что он — будущая кинозвезда?

Не прошло и полгода, как Николсон действительно стал настоящей звездой.

Берт настоял на отправке картины в Канны, где она получила приз как лучший дебют режиссёра. На премьере Фонда появился с приклеенной косматой бородой и в мундире генерала от кавалерии армии Союза. По крайней мере, для актёра символизм образа был очевиден — он, как и всё его поколение, участвует во второй Гражданской войне Соединённых Штатов. Как только стало понятно, что фильм обречён на успех, Фонда с сарказмом отметил, что руководство «Коламбии» решило не отставать, и поменяло способ выражения своего непонимания — с покачивания головы на одобрительные кивки.

В США фильм вышел 4 июля 1969 года в Нью-Йорке. Сначала в театре Бикмана, а потом в кинотеатре на пересечении 3-й авеню и 58-й улицы. Вот как вспоминает премьеру Блонер: «Служащие Бикмана такую публику на Ист-Сайде ещё не видели: непонятные им босые люди сидели на тротуарах. А в мужском туалете даже пришлось сиять двери кабинок, потому что туда набивался народ и курил марихуану».

«Беспечный ездок» шокировал контркультуру, но это был шок признания.

По данным Билла Хейуорда, картина обошлась в 501 тысячу долларов, а её прокат принёс 19 миллионов 100 тысяч — феноменальная прибыль на инвестированный капитал. Хоппер, потирая от удовольствия руки, говорил: «Всего за неделю мы «отбили» все наши денежки и это только в одном кинотеатре».

Героями «Беспечного ездока», как, впрочем, и «Бонни и Клайда», стали бунтари, люди, объявленные вне закона, а в более широком смысле — контркультура. Причём все герои — жертвы. Их уничтожил так называемый «правильный» мир, Линдон Джонсон, «молчаливое большинство» Ричарда Никсона и иже с ними. Здесь получила развитие тема яростного неприятия персонажами любой власти, в особенности власти родителей, что, несомненно, было связано с эдиповым комплексом. Наиболее ярко это выразилось в сцене на кладбище. И вновь, проводя параллели с «Бонни и Клайдом», отметим мрачную атмосферу фильма, ощущение опасности и неминуемой беды. В прессе, тем временем, развернулась дискуссия по поводу того, что всё-таки имел в виду Капитан Америка, когда говорил: «Мы сами всё профукали».

Эффект, который «Беспечный ездок» произвёл и на режиссёров, и на киноиндустрию в целом можно сравнить разве что с землетрясением. Хоппера тут же вознесли в пантеон первых людей контркультуры, среди которых главными были Джон Леннон, Эбби Хоффман и Тимоти Лири. Вокруг сразу появились фанатки и многочисленные последователи. Как тут не отправиться в опасное путешествие, в конце которого неизбежная утрата чувства реального и мания величия — соблазн слишком велик. А тут Хопперу ещё здорово «помогли». Журнал «Лайф» назвал его «самым ярким режиссёром Америки», который в одиночку создал «стиль «нового» Голливуда, в котором продюсеры вместо галстучных булавок с бриллиантами носят бусы братской любви [45] Бусы из бисера, которые носили хиппи как символ любви и мира. , а дорогие сигары сменили на «травку». Вместе с Сазерном и Фондой он был номинирован на «Оскара» в категории «Лучший сценарий». Сам Хоппер ставил себе в заслугу то, что его картина ввела в обиход хиппи кокаин: «Все кокаиновые проблемы в Соединённых Штатах исключительно из-за меня. До «Беспечного ездока» кокаина на улице не было. После него он заполонил всё».

Хоппер охотно рассуждал о непреходящем значении фильма — был бы слушатель. Благо, что недостатка в аудитории не было. «Когда мы делали фильм, то буквально кожей чувствовали, что на подъёме вся страна — негры, хиппи, студенты. Нужно было перенести это ощущение на киноэкран посредством неких символов. Так, Великий хромированный «байк» Капитана Америки, красивая звёздно-полосатая машина с кучей денег в бензобаке, — это наша с вами Америка. И что же, в любую минуту нас может не стать — БАХ! — взрыв — и всё, конец! В самом начале фильма мы с Питером ведём себя очень по-американски — идём на преступление, чтобы деньжат по лёгкому срубить. Но ведь это одна из самых серьёзных проблем страны — все так делают. И речь не только о мелочевке, что у всех на виду, потому что большие корпорации тоже совершают преступления, только большие и корпоративные», — философствовал Хоппер.

Старая гвардия Голливуда восприняла картину неоднозначно. С одной стороны, после почти десятилетия кризиса, всё, наконец, «срослось» и у кино появилась новая аудитория. А с другой, «Беспечный ездок» стал очередной пощёчиной, причём более ощутимой, чем «Бонни и Клайд». Битти был, что называется, своим. А Хоппер и Фонда — вероотступники, нонконформисты, вьетконговцы, окопавшиеся в Беверли-Хиллз, которые пришли, чтобы низвергнуть Голливуд. Для них кино стало актом предъявления иска, получением удовольствия от возможности, самовыражаясь, хорошенько наподдать Голливуду, получить от этого кайф, да ещё и заработать. В каком-то смысле «Беспечный ездок» стал фильмом без автора, словно рукой некоего сценариста водила сама контркультура. Как выразился Бак Генри, «никто не знал, кто писал сценарий, кто ставил, кто монтировал. Предполагалось, что одну роль будет играть Рип, а его заменил Джек. Создавалось впечатление, что здесь под фонограмму лучших мелодий 60-х соединили несколько сотен купюр из других кинофильмов. В результате путь был найден, а дети Дилана обрели контроль».

Хоппер и его друзья оказались во власти необычайной эйфории, словно Царствие Небесное снизошло на них. Теперь всё, что было раньше, не имело никакого значения. Вот как сам Хоппер описывал своё состояние: «Я хочу снимать кино про нас. Мы — новая порода людей. В духовном плане мы, возможно, самое творческое поколение за последние 19 веков. Мы хотим делать небольшие, очень личные и очень честные картины. Студии — не больше, чем пережиток прошлого, и они только выиграют, если вовремя сориентируются и станут дистрибьюторами независимых продюсеров».