Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

Возвращаясь в родной Нью-Йорк, Богданович ощущал себя героем-победителем: «Я вырос на Манхэттене и вернуться сюда в 32 года было по-настоящему волнительно. «Киносеанс», который по-прежнему сравнивали с «Гражданином Кейном», ещё шёл в одном кинотеатре в Ист-Сайде, когда в марте в Вест-Сайде в широкий прокат вышел «Что нового, док?». Люди сравнивали мою постановку со старой лентой «Воспитание Бэби». Мы побили рекорд «Мюзик-холла» по посещаемости картины в первый и второй выходные, который держался 31 год. Почти весь год в чарте «Вэрайети» обе мои картины держались на самом верху. «Последний киносеанс» получил 8 номинаций на премию «Оскар», в том числе по двум проходил я сам. Но самый большой кайф я получил, увидев светящуюся огромными буквами рекламу — КОМЕДИЯ ПИТЕРА БОГДАНОВИЧА. Это стало пиком карьеры. Это стоило даже того ушата грязи, который на меня незамедлительно вылили».

Как «Крёстный отец» сделал Фрэнсиса Копполу первым режиссёром — суперзвездой, Боб Эванс спас «Парамаунт», а Роберт Таун и Роман Поланский передрались из-за «Китайского квартала».

Летом 1972 года Фредди Филдс, один из голлувудских агентов, устроил вечеринку, в которой приняли участие Богданович, Фридкин и Коппола. Фрэнсис и Билли вместе с Эллен Бёрстин, которая планировалась на роль в фильме Фридкина «Изгоняющий дьявола», покинули мероприятие на новом «Мерседесе-600», длиннющем лимузине, который Фрэнсис выиграл на пари у «Парамаунт», когда сборы «Крёстного отца» превысили 50 миллионов долларов. Фрэнсис достал бутылку шампанского и окропил машину, символически «обмывая» обновку. Все были навеселе и направлялись по бульвару Сансет в центр, чтобы продолжить банкет в более узком кругу. Из лимузина дружно неслось «Да здравствует Голливуд!». Питер и Полли ушли от Филдса примерно в то же время и на светофоре их микроавтобус «Вольво» поравнялся с «Мерседесом» Копполы. Билли вылез в открытый верх и стоял в полный рост, осматривая окрестности. Заметив Богдановича, он закричал, цитируя высказывание критики но поводу его фильма «Французский связной»: «Самый захватывающий фильм за последние 25 лет!», а затем, показывая пятерню, добавил: «Восемь номинаций на «Оскара» и пять статуэток, включая — за «Лучший фильм»!».

Богданович решил не отставать и, высунув голову из окна, процитировал первую пришедшую на память строчку из собственного комментария: «Последний киносеанс» — революционизирует историю кинематографа». После чего добавил: «Восемь номинаций. Всё равно мой фильм лучше твоего!». Тут в открытый верх крыши протиснулся и здоровенный бородач Фрэнсис и проревел: «Крёстный отец» — 150 миллионов долларов!». Платт, которая была за рулём, подумала про себя: «Эта троица — те ещё чудаки, но, понятное дело, шутят. Это же — Голливуд».

В марте 1968 года у компании «Парамаунт» появилась счастливая возможность стать обладательницей прав на 150 страниц рукописи Марио Пьюзо под названием «Мафия». Главное было опередить «Юнивёрсал». Пьюзо, склонный к полноте, страстный игрок и ценитель хороших сигар, явно чувствуя себя не в своей тарелке, в смущении ожидал Роберта Эванса, руководителя производства компании. По воспоминанию Эванса, Пьюзо сказал тогда: «Я задолжал 11 штук, если не верну, мне сломают руку». Эванс продолжает: «Я даже читать не стал, просто сказал: «Вот вам 12,5 тысяч, только напишите эту вещицу». (Пьюзо уверяет, что встречи не было.)

Вестей от «Парамаунт» Пьюзо больше не услышал. Эванс, по словам своего человека №2, Питера Барта, «бандитов боготворил, но преклонялся перед гангстерами-евреями, такими, как Багси Сигал, но — не итальянцами». Что ещё хуже, против был отдел дистрибуции. Дело в том, что в 1968 году провалился фильм «Братство» с Керком Дугласом в главной роли. «Большого желания снимать «Крёстного отца» не было, — рассказывает Альберт С. Рудди, который станет продюсером фильма. — Компания за год тогда и так потеряла миллионов 65 — 70, что по нынешним деньгам примерно 250 миллионов долларов». Тем временем «Крёстный отец» стал бестселлером, чему на студии обрадовались, но по-прежнему не желали выходить из бюджета в 2 — 3 миллиона долларов. «Думаю, они рассчитывали, что книга вылетит из списка бестселлеров, но этого не произошло», — добавляет Рудди. И только когда «Юнивёрсал» предложила «Парамаунт» за права на книгу миллион, Эванс и иже с ним смекнули, что дело, наверное, стоящее и зашевелились. Пьюзо попросили осовременить сценарий, ввести хиппи и другие приметы современной жизни.

Режиссёры, один за другим, в том числе и Богданович, отказывались от работы над картиной. Тут Эванс с Бартом, специалисты по подобным постановкам, с удивлением обнаружили, что все сценаристы и режиссёры гангстерских лент были евреями. Эванс сделал заключение, что, если они, по его выражению, «хотят понюхать спагетти», то им нужен чистокровный итальянец. Барт предложил кандидатуру Копполы, о котором писал ещё в середине 60-х, когда работал в «Нью-Йорк таймс». «Это из тебя эзотерическое дерьмо прёт, — оборвал его Эванс. — Он снял три картины: «Ты теперь большой мальчик» — художественный выпендрёж; «Радугу Файниана» — угробил лучший мюзикл Бродвея; и «Людей дождя», которых не поливал грязью разве что ленивый». Тем не менее, итальянское происхождение Копполы в глазах Эванса было большим плюсом и, несмотря на все сомнения, он дал Барту отмашку.

По иронии судьбы, подвигнуть Копполу на съёмки «Крёстного отца» оказалось не легче, чем убедить Эванса отдать проект этому режиссёру. Коппола мыслил себя кииохудожником, а «Крёстный отец» обещал стать в его карьере ещё одной «Радугой Файниана», то есть бестселлером на основе чужого, а что еще хуже, чуждого ему материала. Вспоминает Коппола: «В тот период я был весь погружен в идеи «новой волны», работы Феллини и, как и все ребята моего возраста, мечтал ставить кино именно в этом ключе. А главное, материал был как раз о том, чего я изо всех сил старался избегать в реальной жизни». Однако Барт напомнил Копполе о его долгах — 300 тысяч так и висели над ним домокловым мечом: «Фрэнсис, ты ведёшь себя как ребёнок. Так всю жизнь не проживёшь. Ведь это коммерческое кино и с твоей стороны было бы верхом безответственности отказываться от нашего предложения». Коппола разозлился ещё больше. Эванс был в недоумении: «Он не может получить в этом городе заказ даже на мультфильм, а отказывается от «Крёстного отца!».