Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

Джуисон был занят другими проектами и предоставил Эшби шанс попробовать себя в постановке фильма но книге «Домовладелец», права на которую принадлежали ему. Продюсировала фильм для «Юнайтед артистс» компания «Мириш». По обыкновению, Хал обошёлся без звёзд. В середине съёмок прямо на площадке он женился в четвёртый раз — на Джоан Маршалл, высоченной блондинке. По поводу финала картины Джуисон и Эшби, мастер и ученик, во мнениях разошлись. Так наметилась творческая индивидуальность молодого режиссёра. Для него это стало своего рода актом освобождения «сына» от опеки «отца».

Питер Барт посмотрел фильм «Домовладелец» и отправил Эшби сценарий «чёрной» комедии под названием «Гарольд и Мод». В основе странной истории лежали взаимоотношения молодого неудачника, несколько раз хотевшего покончить жизнь самоубийством, и эксцентричный женщины, которая по годам годилась ему в бабушки. «Для меня «Гарольд и Мод» стал символом той эпохи, — рассказывает Барт. — В 80-е или 90-е такой фильм сделать было уже невозможно. А тогда, в конце 60-х, чудаковатых гениев был пруд пруди, они постоянно что-то выдумывали и несли свои блестящие идеи в кино. Так вышло и с историей «Гарольд и Мод» — её написал чистильщик бассейнов».

Лучше сценария для Эшби и придумать было нельзя — он был просто уникален по своей глупости. На роль героев Хал пригласил Рут Гордон, пожилую актрису с Бродвея, которая отметилась крохотной ролью в «Ребёнке Розмари», и Бада Корта. Студия собиралась, было, поставить своего продюсера, но режиссёр воспротивился и добился назначения на эту должность Малвехилла, хотя тот и слабо представлял, в чём заключались его функции. Так новоявленный продюсер уволился из компании «Мириш» и начал новую карьеру. Уже вдвоём они отправились на совещание на студию «Парамаунт», где до полуобморочного состояния отстаивали каждую строку в бюджетном плане. В результате им удалось дожать руководство студии и получить бюджет в 1 миллион 200 тысяч долларов.

Съёмки закончились в конце февраля — начале марта 1971 года, примерно в одно время с выходом на экраны «Крёстного отца». Хал монтировал материал у себя дома на Лорел-Каньон. Дом он арендовал, потому что был вынужден платить такие умопомрачительные алименты, что боялся иметь что-то в собственности. В то время Лорел-Каньон был во власти хиппи. Дешёвые дома были населены пробивавшими себе дорогу художниками, музыкантами и актёрами. Рядом с Эшби, постоянно молотя по клавишам, жила Кэрол Кинг. Неподалёку, через улицу, напротив дома Дона Симпсона и Джерри Брукхаймера, жил Спилберг. Рядом были дома Элиса Купера и Микки Доленца из «Мартышек». Позади жили ребята из группы «Флитвуд Мак». Двухэтажный дом, в котором жил Хал, был построен в традиционном испанском стиле. Комнаты разделяли арочные дверные проёмы, стены были выдержаны в пастельных тонах. Режиссёр жил в большой комнате второго этажа, где стояла кровать, стол для игры в пул и телевизор огромных размеров. Дома Эшби находился редко, словно не хотел обживать это место, как, кстати, и любое другое, отказываясь брать на себя лишние обязательства. При беглом взгляде, статуэтку «Оскара» в доме было не заметить.

Студия довольно высоко оценила «Гарольда и Мод». Разговоров было тоже достаточно, но крайней мере так решили Эшби и Малвехилл, считая себя виновниками ажиотажа. «Мы были уверены, что фильм станет лучшим по итогам года, что мы всех наповал сразим, — вспоминает те дни Малвехилл. — Потому и дали зарок — в дальнейшем самим контролировать все этапы производства». Так режиссёр и продюсер основали кинокомпанию «Дэ-Эф-Эф» (акроним из первых букв английских слов Тупоё-Подлое-Кино).

Очередной брак Эшби рассыпался, как только началось производство картины, и он начал встречаться с жившей в фургоне дублёршей Рут Гордон. В один из передних зубов женщины был вставлен бриллиант. После четырёх разводов Эшби поумнел и не спешил оформлять свои отношения. Ему нравились высокие, худые, атлетически сложенные девушки, напоминавшие мальчишек. По выражению Уэкслера, «связь с Халом у них обычно заканчивалась либо «Мерседесом», либо ничем». Когда девчонка ему надоедала, он утыкался в телевизор и не обращал на неё никакого внимания, а потом предлагал убраться. Как вспоминает Боб Дауни-старший, близкий друг режиссёра, Хал обычно говорил: «Когда одна уходила через дверь, было достаточно открыть окно, чтобы туда влезла другая». Как-то Эшби спросил разрешения пригласить на один из предварительных показов кого-нибудь из своих бывших жён. По замечанию Барта, «в зале оказался целый выводок очень похожих друг на друга высоких блондинок. Создавалось впечатление, что все они были родом из Юты».

Лента вышла на Рождество 1971 года, как раз в то время, когда академики начинали рассматривать кандидатуры на премию «Оскар» будущего года. Как оказалось, «Гарольд и Мод» они не «рассмотрели». Рецензии были разгромные, а в одной из первых, в «Вэрайети», А.Д. Мёрфи назвал фильм странной историей о подозрительном сиротстве. На «Парамаунт» объявили о провале и как воды в рот набрали. Через неделю проката картина сошла, хотя гораздо позже будет признана культовой кинематографической работой. «Народ не удавалось затащить в кинотеатры, — жалуется Малвехилл. — Только от упоминания об отношениях 20-летнего парня и 80-летней женщины у них воротило с души. А если уже посмотревших фильм спрашивали, о чём он, то звучал стандартный ответ — о том, как мальчик спит со своей бабушкой. Мы были убиты. Сценарии и звонки с предложениями, только что лавиной осаждавшие нас, неожиданно прекратились, словно кто-то топором рубанул по телефонному кабелю. Пробуждение оказалось тяжёлым, настоящее похмелье. Для Эшби это стало потрясением и он объявил о прекращении деятельности компании «Де-Эф-Эф».

И тут зазвонил телефон. Оказывается, Эре интересовался, получил ли Эшби сценарий Роберта Тауна «Последний наряд». После возвращения со съёмок фильма «Он сказал, поехали» Таун окунулся в работу над адаптацией романа Дэррила Пониксана. Эре убедил функционеров «Коламбии» поручить это дело именно Тауну, помня о его заслугах консультанта при создании «Бонни и Клайда». Произведение Пониксана представляло собой очередной образчик антиавторитарного романа 60-х годов. Сюжет разворачивается вокруг истории о том, как два моряка «бессрочника», «Задница» Бадаски и «Упрямый осёл» Малхолл, сопровождают третьего моряка, Медоуса, с базы ВМФ в Норфолке, Вирджиния, в тюрьму Портсмута, Нью-Гемпшир. Будущий узник получил 8 лет за попытку стянуть банку с пожертвованиями в пользу больных полиомиелитом. Роман заканчивался типично в духе «шестидесятников» — оскорблённые таким «последним нарядом» оба конвоира сами смываются в самоволку. Таун повернул ход повествования к более пессимистической развязке — моряки выполняют приказ. «Я не хотел, чтобы Бадаски и Малхолл слишком терзались чувством вины за то, что доставили Медоуса в кутузку, — объяснял Таун. — Подразумевалось, что в ВМФ мы все — «бессрочники», просто прячемся за выполнение рутинной работы, будь то резня в Ми Лае [86] Резня в Ми Лае — один из наиболее мрачных эпизодов войны во Вьетнаме, в ходе которого отряд американских солдат под командованием капитана Э.Мединии и лейтенанта У.Кейли 16 марта 1968 г. напал на южновьетнамскую деревню Ми Лай в провинции Сонгми и под предлогом того, что деревня якобы служила базой вьетконговцев, убил около 300 жителей. В марте 1971 г. под давлением общественности состоялся суд, но из всех организаторов резни военный трибунал осудил только Кейли, который не признал себя виновным, заявив, что исполнял приказ. Пожизненное заключение было вскоре сокращено до 20 лет. Отбыв 10 лет на каторге, Кейли был освобождён. Трагические события в Сонгми привели к усилению роста антивоенного движения в США. или этапирование пацана в тюрьму».