Геннадий Падерин - Ловец ураганов

И благословил перелет.

«Белая птица» исчезла бесследно, попав над океаном в сильнейший шторм, который разразился совершенно неожиданно для французских синоптиков.

Гибель замечательных пилотов была воспринята во Франции как национальная трагедия. Можно думать, именно в эти дни начался тот процесс в умонастроениях французов, который побудил пересмотреть отношение к ученым-«солнцеведам». И когда на Десятом конгрессе Международного астрономического союза (1958 год, Москва) прозвучало сообщение, что на основе наблюдений за Солнцем можно с большой точностью прогнозировать погоду, французы первыми установили контакты с автором сообщения. Им был один из советских астрономов — некий Анатолий Дьяков.

Сообщение, сделанное на конгрессе, появилось в апреле 1959 года на страницах французского журнала «Астрономия». Вскоре автор, будучи уже дома, получил письмо из Парижа. Отправитель письма высказывал сожаление, что болезнь не позволила ему присутствовать на конгрессе, но что он с удовольствием познакомился с содержанием выступления месье Дьякова в журнале.

«Не стоит говорить, что я целиком согласен с вами в вопросе важности связей между активностью Солнца и атмосферными явлениями. Вне всякого сомнения, метеорология не должна больше рассматривать атмосферу как изолированную систему… Знаете ли вы в этой области весьма интересную работу господина Шапиро из Кембриджа (Массачусетс, США), который нашел весьма большую связь между давлением воздуха — его системами на уровне почвы, с одной стороны, а с другой — геомагнитной активностью, которая с полным правом может быть рассматриваема как превосходный индекс активности Солнца?

Идеи господина Шапиро полностью подтверждают ваши личные идеи, и я сам вполне с ними согласен.

А вот еще письмо — и тоже из Парижа:

«Я прочел с большим интересом ваше сообщение о связях активности Солнца с процессами в тропосфере, и если вы будете делать доклад в Париже Французскому астрономическому обществу, я с удовольствием попрошу некоторых из моих сотрудников принять в обсуждении ваших предложений участие в официальном порядке.

Публикация в журнале «Астрономия» вызвала живой интерес и многих других ученых, редакция получила большое количество откликов. И тогда редакционный, совет постановил: отныне месье Дьяков будет регулярно получать бесплатный экземпляр журнала.

Месье Дьяков посчитал неприличным получать журнал «просто так»: он стал время от времени сообщать долгосрочные прогнозы погоды для территории Франции, особенно в тех случаях, когда стране угрожали стихийные бедствия. Одно из таких сообщений касалось состояния погоды на зиму 1967/68 года.

«28, улица Сан-Доминика, Париж-7, Французскому астрономическому обществу. Дорогие коллеги, считаю долгом предупредить вас, что, согласно моим исследованиям, вам известным, зима 1967/68 года обещает быть очень суровой во всей Европе. Весьма сильные волны холода появятся во вторых декадах декабря и января с температурами 20–30 градусов ниже нуля. Сердечные приветствия, Анатолий Дьяков».

Телеграмма поступила в Париж 27 ноября 1967 года, то есть за полмесяца до первой волны холодов, и у французов было достаточно времени, чтобы подготовиться к защите теплолюбивых растений, особенно виноградников.

Французские синоптики к этому времени еще не располагали никакими данными, которые предвещали бы такую сильную морозную атаку, им оставалось только ждать, гадая: сбудется или не сбудется предсказание сибирского астронома?

И, как всегда в подобных случаях, сделав столь ответственное заявление, ждал и волновался сам Дьяков. Конечно, для Сибири мороз до тридцати градусов едва ли выходит за рамки понятия — «сиротская зима», тогда как в Европе подобные холода чреваты губительными последствиями. И если Дьякову-предсказателю хотелось, чтобы прогноз подтвердился, Дьяков-человек надеялся, что предсказатель на сей раз ошибется.

Ошибки не произошло, холодная волна прокатилась по всем европейским странам. Последней на ее пути была Италия. Вот какое сообщение своего римского корреспондента опубликовала 7 января 1968 года «Правда»:

«Рим. Непривычные холода обрушились на Италию. Во многих провинциях термометр показывает 15–25 градусов ниже нуля. Идет снег. Сады и виноградники Пьемонта, Эмилии и Тосканы покрыты белой пеленой. Снег лег даже на Везувий. Во многих местах автомобильные дороги блокированы. Резкое снижение температуры привело к вспышке эпидемии гриппа среди людей, чуть ли не половина жителей Рима находится сейчас в постелях».

Утешением для Дьякова было, что он вовремя послал предупреждение французским друзьям. А почему не предупредить было и другие страны? Увы, для ученых, тем паче для самолюбивых метеорологов, подобные неофициальные предсказания погоды, по меньшей мере, не авторитетны. Да и как сообщить? Не напишешь же итальянцам — верьте, мол, на слово, через полмесяца на Везувий ляжет снег… Если же сослаться на свои наблюдения за Солнцем, которое, дескать, и вызовет волну холодов, окажешься лишь виновником новой волны спора между астрономами и метеорологами о степени влияния нашего светила на погодную кухню планеты Земля.

Удивительное это светило — Солнце. Работает миллиарды лет без выходных, без праздников, без летних отпусков — и ни усталости, ни сбоев. Единственное, что позволяет себе — возмущаться несправедливостью Судьбы, поселившей его в этаком захолустье, прямо-таки медвежьем углу Вселенной, вдали от густонаселенного Млечного Пути. И такая странная особенность характера: гневается понемножку непрестанно, но основную злость сдерживает, копит внутри себя, чтобы выплеснуть ее потом разом.

Бурные эти сцены происходят регулярно через каждые одиннадцать лет — ученые назвали их периодами максимума солнечной активности; в противоположность этому пора относительного затишья в поведении Солнца получила название минимума.

И вот что было подмечено: одиннадцатилетний цикл непосредственно сказывается на всех процессах, протекающих на Земле.

Начать хотя бы с того, что в периоды максимума заметно учащается «сердцебиение» самой нашей планеты: увеличивается число землетрясений. Почему? За счет чего? Увы, пока неясно, но факт остается фактом.

Еще более чутко реагирует живая природа. На спиле старого, прожившего долгую жизнь дерева сразу бросится в глаза неравномерность толщины годовых колец: она ритмично повторяется через каждые одиннадцать лет.