Карл Бартц - Трагедия абвера. Немецкая военная разведка во Второй мировой войне. 1935–1945

Любопытно, что и между Герингом и Канарисом существовало соглашение. Канарис со всех донесений, которые он направлял Гитлеру, передавал копии Герингу. Если речь шла о важных и срочных донесениях, то их копии направлялись лично Герингу через одного майора абвера.

Перед началом польской кампании произошло следующее.

Канарис, видевший приближение войны и пытавшийся предотвратить ее, подготовил для Гитлера ряд донесений, которые недвусмысленно доказывали, что в ответ на вступление в Польшу следует ожидать объявления Англией и Францией войны Германии. Канарис передал эти донесения Гитлеру с пометкой особой важности. Геринг получил копии. Когда он прочитал их, то возмутился и добился издания приказа, запрещавшего Канарису передавать Гитлеру пораженческие донесения.

(Это свидетельство опровергает распространенную во множестве публикаций точку зрения, будто Геринг делал все, чтобы сохранить мир.)

Затем Канариса обязали передавать сведения в тайную государственную полицию о каждом новом завербованном агенте. От абвера шла напрямую пневматическая почта в гестапо. У Канариса также были шпики в гестапо; речь преимущественно шла о чиновниках, служивших в СА.

И в НСДАП у Канариса также были отличные связи с источниками, которые от Остера шли к графу Хельдорфу, начальнику полицейского управления Берлина, и к директору уголовной полиции Небе (РСХА). Потому он, несмотря на то что ему не подчинялась служба внутриполитической разведки и надзора, был информирован подробнейшим образом.

У Канариса были и другие преимущества. У абвера имелась собственная паспортная служба. Правда, она должна была выдавать только паспорта и визы военным. Доверенные лица категорически исключались, они должны были связываться с полицейскими ведомствами или паспортным отделом министерства иностранных дел. Но и тут Канарис поступал по своему усмотрению. Многие информаторы получали свои паспорта и визы в абвере. И удостоверение об арийском происхождении можно было легко получить в абвере (даже с ведома Гиммлера).

А как Гейдрих относился к соглашениям?

Разумеется, ему хотелось бы больше знать о вермахте и подчинить себе его разведслужбу. Но в целом он чувствовал себя недостаточно сильным перед вермахтом, которому Гитлер явно отдавал предпочтение. Он строго придерживался соглашения. Потому он запрещал как службе безопасности, так и тайной государственной полиции любую разведывательную деятельность, пересекающуюся с интересами вермахта. Сотрудникам тайной государственной полиции, действовавшим вопреки запрету, грозили строгие дисциплинарные взыскания. Но, несмотря на это, Гейдрих получал сведения из вермахта. Ему поставляли отчеты национал-социалисты, призванные в армию члены СС и т. п. Он распорядился классифицировать их по карточкам и отложил до окончания войны.

Так германская военная разведка и контрразведка долгое время во время войны была государством в государстве. Она ощущала себя защищенной благорасположением Гитлера и чувствовала себя уверенно. Ни один сотрудник абвера не мог быть допрошен или арестован тайной государственной полицией.

С абвером в принципе ничего не могло случиться, даже тогда, когда партийным службам удавалось перехватывать подозрительную информацию, исходящую из недр абвера. Они были вынуждены передавать эти доклады абверу для обработки и расследования и не имели права дальше разрабатывать данное дело самостоятельно.

Неудивительно, что с течением времени в абвере развилось чувство собственной неуязвимости. Оно выросло до опасно надменного лозунга «Нам никто не указ!». Натуры вроде Остера были слишком им захвачены – в ущерб себе, в ущерб абверу. Все реже и реже уделяли внимание элементарным мерам безопасности; они поверили в свою почти что неприкосновенность.

Если раньше в Германии существовали лишь политическая полиция, военная разведка и контрразведка и служба информации министерства иностранных дел, то с возникновением Третьего рейха картина изменилась.

Была сформирована СД. Заграничная организация НСДАП занималась шпионажем за рубежом. Министерство пропаганды создало свой отдел разведки и контрразведки. Имперское управление по делам молодежи сформировало секретную разведслужбу. Занималось этим и Управление по делам фольксдойчей. Да, имелись даже приграничные организации, имевшие свои собственные разведслужбы. Одно время даже у «Германского трудового фронта» была разведка.

Гейдрих стремился к тому, чтобы заполучить в свои руки различные разведслужбы. Это удалось ему лишь частично. Гесс и позднее Борман повторно запрещали партии и ее заграничным организациям держать собственные разведслужбы. Лишь СД разрешалось заниматься разведкой и контрразведкой, только к ним должна была стекаться вся информация. Хотя в 1938 году разведслужба «Германского трудового фронта» и была упразднена и переведена в СД, тем не менее не удалось сосредоточить все разведки в одних руках. Несмотря на это, со всеми организациями и властями существовали соответствующие письменные договоренности, по которым Гейдрих хотя бы формально был шефом всех разведслужб. Разумеется, это не относилось к абверу. Разделительная линия пролегала там, где начинался военный сектор.

Существовал спор по поводу введенного Канарисом термина «военная политика». Гейдрих говорил, что не существует никакой военной политики, а есть только политика. Но Канарис оставался при своем мнении. Несмотря на то что даже с годами он все более и более сближался с точкой зрения Гейдриха.

Но разговоры оставались разговорами: в службе Канариса ничего не менялось.

И у Геринга была своя «Исследовательская служба» под руководством принца фон Гессена неподалеку от Литцензее (Вестенд), которая добилась значительных результатов в прослушивании переговоров иностранных дипломатов.

Но единственным ведомством, всерьез воспринимаемым абвером, было РСХА – Главное управление имперской безопасности. Речь шла об объединении под этим названием трех организаций – частично государственных властей, частично партийных, которые территориально были самостоятельными:

уголовной полиции;

тайной государственной полиции;

СД.

Уголовная и тайная государственная полиции были органами исполнительной власти, их сотрудники – чиновниками или служащими органов власти. Вплоть до назначения Гиммлера они работали более или менее самостоятельно по отношению друг к другу. С июня 1936 года и до момента основания РСХА Гейдрихом они были преобразованы в Главное управление полиции безопасности во главе с управлением прусской тайной государственной полиции (руководитель Гейдрих) и имперским управлением уголовной полиции (руководитель – директор имперской уголовной полиции Небе).