Александр Морэ - Нил и египетская цивилизация

Начиная с XVIII династии жрецы, чьи земельные владения и благосостояние росли не по дням, а по часам, обладали значительным влиянием в Египте. Жрецы Амона, самые могущественные из всех, пытались взять под контроль даже царскую семью, но их интриги вызвали бурную реакцию со стороны царя. Поддержку монарху оказало соперничающее жречество Гелиополя, хранившее монархические традиции Древнего царства, а также, возможно, и вооруженные силы страны. Наиболее любопытными представляются два характерных эпизода в истории Египта, имевшие место в правление царицы Хатшепсут и царя Аменофиса IV. Эти эпизоды ярко высветили политические амбиции жрецов и продемонстрировали усилия монархов вырваться из-под их влияния.

Особое внимание к интересам жречества царская семья проявляла, когда вставал вопрос о династических правах. В Египте были сильны древние традиции престолонаследия по женской линии. В стране сохранились некоторые следы первобытного матриархата. Жена, фактически подчиняющаяся мужу, юридически являлась независимой. Супруга частного лица была «хозяйкой дома» (nebt per) своего мужа и могла свободнее, чем кто-либо иной, насколько это разрешалось социальными законами, распоряжаться им. Жена наместника передавала своим сыновьям право на эту должность. Супруга члена царской семьи была хранительницей наследия и передавала права на трон только своим детям.

В начале XVIII династии обычай этот соблюдался строже, чем когда-либо. Судя по всему, фиванцы, боровшиеся с гиксосами и основавшие XVIII династию, заняли трон Двух Земель потому, что один из них, Секенинра Тиуакена, женился на принцессе Аахотеп I, унаследовавшей права на престол. Принцесса имела большое влияние при дворе. Ее мумия, покрытая великолепными драгоценностями и золотыми украшениями, свидетельствует об испытываемом к ней почтении. Аахотеп – первая из известных нам принцесс в период от Яхмоса I до Тутмоса III, которая играла необыкновенно важную роль. Масперо задавался вопросом – не могло ли случиться так, что во время войн с гиксосами пали все мужчины царской семьи и задача продолжения династии выпала женщинам. «Мы видим, – говорит он, – что цариц, управлявших Египтом, было не меньше, чем царей».

Принцы имели право на корону, только если родители их сами имели равные права, как было в случае с братом и сестрой, рожденными «царской супругой». Если принц был сыном наложницы, он уступал право на престол сестре, чья мать была царицей по рождению. В этом случае сестра сочеталась браком с братом, делившим с ней трон. «Затем принц правил за сестру и освобождал ее от обязанностей, выполнять которые мог только мужчина: это касалось поклонения верховным богам, командования армией и отправления правосудия. Однако царица не уступала свои права монарха. После ее смерти престол переходил ее детям. Отец принужден был формально поставить на место почившей царицы старшего сына и разделить с ним власть, если не в действительности, то хотя бы для видимости».

При таком положении вещей становится понятно, почему жрецы, хранители царской доктрины и защитники божественного происхождения фараонов, пытались вмешаться и взять ситуацию под свой контроль всякий раз, когда возникали проблемы с престолонаследием. Такая возможность предоставлялась жрецам неоднократно. В начале эпохи XVIII династии Яхмос I женился на своей сестре Нефертари. В этой «совершенной» паре супруги обладали равными правами, и Нефертари уступила трон мужу. Когда тот умер, их маленький сын, Аменофис I, по своему положению был ниже матери, Нефертари, сохранившей статус царицы и после того, как ее сын достиг совершеннолетия. Аменофис I продолжил традицию, взяв в жены дочь своей матери Аахотеп II. Их сын умер во младенчестве, и дочь Яхмос сочеталась браком с принцем Тутмосом I, чья мать не принадлежала к царской семье. Яхмос позволила мужу править страной, но при этом он должен был разделить власть со своими сыновьями, которые, благодаря матери, имели больше прав на престол, чем их отец. Два сына Тутмоса I умерли в детстве, у него осталась дочь Хатшепсут, которую Тутмос объявил царицей после смерти своей супруги Яхмос.

Хатшепсут, одна из ярчайших фигур XVIII династии, оставила после себя великолепные памятники – обелиски в Карнаке и заупокойный храм в Дейр-эль-Бахри (илл. 44, 3).

Однако, хотя она и правила страной более двадцати лет, бесполезно искать ее имя в списках монархов. Фараоны не вносили женщин в свои Анналы. Документы ничего не говорят о Хатшепсут, а, напротив, утверждают, что наследниками Тутмоса I стали его сыновья Тутмос II и Тутмос III.

На памятниках, возведенных царицей, ее имя стерто, поверх него выгравированы имена Тутмосов I, II и III. Очертания ее фигуры на барельефах уничтожены, а взамен появляются все те же Тутмосы. Почему же отец и братья так ополчились против Хатшепсут?

Тутмосы II и III были сыновьями Тутмоса I от женщины не царской крови и, следовательно, не имели прав на престол, в отличие от Хатшепсут, которая имела такое право благодаря своей матери. Тутмос I уже привел армию за Евфрат и к верховьям Нила, за Третий порог. Мог ли он вверить судьбу страны женщине, которая не могла командовать армией? Может статься, что антифеминистская партия, скорее всего состоявшая из военных, не на шутку встревожилась и решила помешать воцарению женщины (ок. 1501 до н. э.).

Памятники утверждают, что Хатшепсут и ее супруг, Тутмос III, были коронованы вместе после смерти царицы Яхмос, еще при жизни Тутмоса I, и правили сообща до того, как на престол взошел Тутмос II. Нам мало что известно о первых двух годах их совместного правления. Царица появляется в подчиненном положении женщины, перед ее именем не перечисляются царские титулы. Иногда на памятниках упоминается один Тутмос III. Это результат интриги, о которой рассказывает надпись, обнаруженная в Карнаке.

Из этого текста мы узнаем, как взошел на трон Тутмос III. Внебрачный сын царя занимал скромный пост жреца в храме Амона, когда на него обратила внимание антифеминистская клика. Все было устроено так, чтобы в день процессии статуя Амона поворачивалась в разные стороны, словно выискивая юношу. Его поставили перед изваянием в том месте, где имел право стоять только царь, после чего Амон выразил свое удовлетворение и народ оповестили о тайне, «что заключалась в сердце Бога и была неведома людям». Бог встретился с принцем.

«Он открыл мне врата Неба; он открыл мне врата Горизонта Ра [273]. Я взмыл в небо, как божественный сокол. Я поклонялся его величию. Я видел священные очертания Бога Горизонта на таинственных путях неба. Сам Ра назвал меня царем. Он короновал меня своим венцом, возложил на мое чело своего Урея… и назвал мои царские имена».