Федор Раззаков - Век террора

Что касается покушений на М. Горбачева, то таких случаев, судя по различным источникам, было несколько.

Первое покушение на нового Генсека готовилось еще в 1987 году, и стояли за ним… уголовные авторитеты страны. Во всяком случае, так это утверждают авторы книги «Воры в законе: бросок к власти» Г. Подлесских и А. Терешонок. Вот что они, в частности, пишут:

«Перестройка, начатая Горбачевым в марте 1985 года, застала преступный мир врасплох. Сферы влияния были давно поделены, и такой воровской клан, как Кучуури, уже прочно смыкался с хозяйственной и бюрократической прослойкой. Были составлены и аккуратно велись списки руководителей, на которых можно опереться, в основном чтобы выбивать государственные фонды. Затем товары и продукты питания реализовывались по ценам черного рынка. Подобного рода операции давали такие сверхприбыли, которые даже не снились «крестным отцам» американской мафии, поскольку использовались государственные структуры. А тут Горбачев со своей перестройкой. Повсеместно начали создаваться хозрасчетные организации и предприятия с их внутренним контролем производителей за использованием ресурсов. Воровские кланы в Грузии зашевелились.

Когда же секретарь ЦК компартии Грузии Солико Хабеишвили организовал хозрасчетное движение в республике и создал хозрасчетные предприятия на транспорте, в сфере услуг, отдыха, торговли, а также по выпуску товаров народного потребления, мафия решила действовать…

Сначала никто не хотел верить в возможность подобного покушения на Горбачева. Но в мае 1987 года столичные чекисты все-таки схватили в Москве исполнителя запланированного убийства Теймураза Абаидзе. Акцию против Горбачева замышлял вор в законе Кучуури, авторитет из авторитетов. Но влияние, которым он пользовался, видно, не всех устраивало. Поэтому его собратья ввели ему в больнице через иглу трупный яд (берется из разлагающихся останков кошки), и в 1988 году он скончался».

По версии авторов этой книги, тогдашний председатель КГБ СССР Виктор Чебриков, узнав о намерениях мафии, не стал распутывать дальше этот клубок, опасаясь затронуть весьма влиятельные силы. Чекисты, задержавшие Абаидзе, вернули ему предварительно выведенный из строя пистолет с удлиненным стволом и отпустили восвояси. Сразу же после этого Абаидзе задержали сотрудники МВД. С тех пор о нем, как говорится, ни слуху ни духу.

Следующее известное покушение на М. Горбачева произошло в Киеве в 1989 году. Вот как об этом вспоминает В. Медведев:

«Находясь с визитом в Киеве, президент по своему обычаю, а точнее, по обычаю Раисы Максимовны показать себя народу, неожиданно для нас остановил машину и вышел на людную площадь. Охрана располагалась по боевому расписанию. Неожиданно с задних рядов в сторону президента полетел кейс. Офицер личной охраны Андрей Беликов на лету перехватил его, прижал к животу, склонился над ним, закрыв своим телом, и бросился в сторону от Горбачева. Андрей ожидал, что в чемодане — взрывчатка. К счастью, взрыва не последовало. Того, кто бросил, не нашли, мужчина исчез, как будто растворился. Допускаю, что это мог быть и отвлекающий маневр, а главная угроза таилась в другом источнике. Да и безо всяких иных угроз, если бы плотный кейс попал Горбачеву в голову, выходка была бы оправданна — прежде всего политически, не говоря уж о травме.

Управление КГБ наградило Беликова ценным подарком. Охранник за спиной Горбачева сработал так чисто, что Михаил Сергеевич, увлеченный собственным красноречием, ничего не заметил».

Самое знаменитое покушение на М. Горбачева произошло утром 7 ноября 1990 года на Красной площади в Москве. В тот день его пытался убить из ружья 35-летний Александр Шмонов.

Александр Шмонов жил с женой и двухлетней дочкой в городе Колпине Ленинградской области и работал слесарем-вентиляционщиком в тридцатом цехе Ижорского завода. Отцом его был бывший начальник Колпинского районного управления внутренних дел Анатолий Шмонов, милицейские мемуары которого в 1990 году опубликовал «Лениздат».

Не пойдя по стопам своего отца, Александр Шмонов исправно слесарил на заводе и мало-помалу увлекся политикой. В конце 80-х он вступил в колпинскую ячейку ленинградского Народного фронта. И как написал о нем в журнале «Крик» Э. Хлысталов: «Шмонов был по-детски наивен. Насмотревшись ТВ, начитавшись демгазет, он искренне верил в парадную демократию и социальную справедливость. Не верил только людям, которые по трупам, как он считал, пробрались в Кремль, а теперь взялись руководить переустройством ими же разваленного общества. Знал он, что разъезжают они в блестящих никелем и лаком «членовозах», утопая в роскоши, меняют в день по десятку нарядов, их дети живут припеваючи за границей, учатся в спецшколах, едят спецпайки, одеваются в лучших ателье и т. д. Сам он, истинный пролетарий, с женой и ребенком, перебиваясь от получки до аванса, маялся в заводском общежитии, а Генсек строил себе в Крыму, по слухам, седьмую по счету фешенебельную дачу. Да не простую, а с пробитым в горах спецтоннелем».

Действительно, в том 1990 году о новой даче М. Горбачева ходила в народе масса всевозможных слухов. И вообще, отношение к «отцу перестройки» к тому времени было уже совсем иным, чем каких-то три-четыре года назад. На фоне пустых полок в магазинах его упитанное лицо и бессмысленные речи вызывали у большинства населения в лучшем случае раздражение, в худшем — гнев и злобу.

Отмечу, что до марта 1990 года Шмонов еще во что-то верил, отправляя письма в адрес ЦК КПСС с требованием провести в стране радикальные реформы. Видя, что на его послания ответов не приходит, он теперь заканчивал их словами: «Если до 1 марта 1990 года от властей, которые возглавляете вы, Михаил Сергеевич, не последуют реформы, которых давно ждет народ и о которых написано выше, будет совершено убийство первых лиц».

Самое интересное, что эти письма он подписывал своим настоящим именем. В результате его тут же «разоблачили», но дальше вызова в милицию дело не пошло. Может быть, помогло имя его отца, а может быть, просто никто не верил в правдивость подобных угроз. А может быть, и другой вариант: в милиции нашлись люди, симпатизировавшие идеям Шмонова, видели ведь, куда пришла страна за пять лет перестройки.

Тем временем Александр Шмонов после вызова в соответствующие органы окончательно укрепился в своем желании убить М. Горбачева. Весной 1990 года он покупает ружье иностранного производства и укорачивает у него приклад. Затем он идет в лес и пробует ружье в деле: со 120 метров с первого выстрела укладывает наповал лося. После этого он в себе уже не сомневается.

В начале ноября 1990 года Александр Шмонов подал заявление об уходе с завода. Возвращаться назад он уже не собирался, так как не рассчитывал остаться в живых после того, что задумал. Он и жене в прощальной записке написал о том, что может погибнуть. Правда, чтобы хоть как-то предохранить себя от возможного печального конца, он смастерил себе самодельный бронежилет и надел его под плащ. Однако не очень надеялся на него.