Александр Костин - Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев?

Спрашивается: а зачем все это нужно было тому А. Рыбину? Отвечаем, ему все это абсолютно было до того фонаря, что горел в темное время суток во дворе Ближней дачи. Он 24 года не знал и не ведал, где находятся его бывшие сослуживцы и чем они занимаются, а тут вдруг ему приспичило. Но тогда что? Если не приспичило ему, то значит, это приспичило кому-то другому. И этот другой отдает необходимые распоряжения и машина закрутилась. То, что сценарий «поведения» охранников разработал не сам Рыбин, тоже ясно, как божий день. Он разыграл роль проводника, или, как модно нынче выражаться, провайдера этого сценария в жизнь. А до сбора сослуживцев он наверняка и сам зубрил текст этого сценария и сдавал экзамен строгой комиссии, чтобы не ошибиться где. Выучил. Сдал на «отлично», ибо уже от своего имени, не ссылаясь на «рассказы» сослуживцев-очевидцев, пишет: «27 февраля 1953 года в Большом театре шел балет «Лебединое озеро». В восемь часов, сопровождаемый Кириллиным, в своей ложе появился Сталин. До конца спектакля он был один. Затем попросил директора поблагодарить артистов за филигранную отточенность партий. После чего уехал на ближнюю дачу.

28 февраля вместе с «соратниками» он посмотрел в Кремле кинокартину. Потом предложил всем членам Политбюро приехать на дачу. В полночь прибыли Берия, Маленков, Хрущев и Булганин. Остальные в силу возраста предпочли домашние постели. Гостям подали только виноградный сок, приготовленный Матреной Бутузовой. Фрукты, как обычно, лежали на столе в хрустальной вазе. Сталин привычно разбавил кипяченой водой стопку «Телиани», которой хватило на все застолье. Мирная беседа продолжалась до четырех часов утра уже 1 марта. Гостей проводил Хрусталев. Потом Сталин сказал ему:

— Я ложусь отдыхать. Вызывать вас не буду. И вы можете спать (выделено мной. — А.К.).

Подобного распоряжения он раньше никогда не отдавал. Оно удивило Хрусталева необычностью. Хотя настроёние у Сталина было бодрым…» [44] И. Бенедиктов, А. Рыбин. Рядом со Сталиным. M.: «Эксмо»-«Алгоритм», 2010. С. 75.

Вот ведь какой варнак, знает, с чего начинать свой рассказ-небылицу, с посещения Большого театра вождем, с просмотра «Лебединого озера». В нашей стране все значимые события начинаются или происходят под аккомпанемент этого бессмертного творения гения земли русской П.И. Чайковского.

Из приведенного отрывка рыбинского повествования о событиях той ночи можно выделить два момента, имеющих значение.

Во-первых, вечерняя встреча на Ближней даче не планировалась, поскольку никакого пышного застолья и запойного пьянства не было. Для вечерних (ночных) посиделок сгодился виноградный сок и фрукты, возможно паровые котлетки (это индивидуально для Сталина), короче, стол от разнообразных яств и горячительных напитков не ломился. Это подтверждает нашу догадку, что члены «Четверки» не были гостями. Они были приглашены (вызваны) Сталиным для обсуждения какого-то внезапно появившегося вопроса накануне заседания Президиума ЦК КПСС, намеченного на 2 марта.

Во-вторых, автор сам подчеркивает направленность и содержательную часть этих «посиделок», не пьянства ради собрались члены «Внутреннего круга», а для «беседы», то есть для решения какого-то вопроса. А вот мирно ли протекала беседа — вопрос? Если все, что происходило в ту ночь, некая легенда, сочиненная некими лицами (самому А. Рыбину такое не под силу, не стал бы он так клеветать на систему охраны вождя — да и зачем?), или попросту — вранье, то все сказанное надо воспринимать со знаком «минус» или с частицей «не». То есть беседа проходила не «мирно», а очень даже «бурно», с криками, с шумом, с возможным разбиванием посуды, а возможно даже с рукоприкладством. Почему так думаем? А иначе никак, откуда было А. Рыбину знать, что «беседа» прошла мирно? Он что, там присутствовал? Или ему рассказала Матрена Бутусова, которая обслуживала гостей дарами кухни? В том-то и дело, что на кухне ничего не готовилось, и подавать на стол одно блюдо за другим М. Бутусовой не пришлось. Подали по две бутылки виноградного сока на брата, а фрукты на столе постоянно — вот и все обслуживание. Да и собеседникам лишние глаза и уши не нужны были, уж больно щекотливые вопросы обсуждались, скорее всего.

Составители сценария вечерних посиделок пишут — «мирно», имея в виду— «очень бурно», как оно, похоже, и происходило на самом деле. Мы дальше так и поступим — будем все события, изложенные в легенде и вложенные в уста П. Лозгачева, понимать в зеркальном их отражении. Забавная получится картина. Например, будет Лозгачев утверждать, что они страсть как боялись Сталина, а мы в ответ — чего его бояться, ведь вы самой смерти не боитесь, поскольку для любого телохранителя смерть вполне рутинное и ожидаемое событие, они всегда готовы заслонить охраняемое тело от меча, штыка, кинжала, пули, наконец, и чашу с ядом, предназначенную охраняемому лицу, не моргнув глазом перехватят и залпом выпьют. А вы говорите, дрожала от страха охрана. Лозгачев твердит, что не смели действовать без приказа или разрешения своего начальства, а мы ему в ответ: а инструкция начальнику караула и всем караульным на что? Там все расписано, и будьте уверены, они всегда, в любой обстановке будут действовать строго по инструкции, а не сидеть сложа руки в томительном ожидании распоряжений или приезда на место начальства. И т. д., и т. п.

Так что приступим, но оговоримся сразу, что «препарировать» «легенду Лозгачева» (будем впредь ее так именовать) будет, не в пример легенде Хрущева, гораздо сложнее. У «баек» дедушки Никиты автор один — Никита Сергеевич Хрущев, и этим все сказано. А легенду П. Лозгачева кто только не излагал на свой лад, перекраивая отдельные ее эпизоды, что впору авторство этого творения приписать и Н. Зеньковичу, и Ю. Мухину, и В. Жухраю, да тому же Э. Радзинскому. Однако мы условимся, что будем придерживаться текста, который опубликовал непосредственно сам А. Рыбин, и вот почему.

Все вышеназванные и неназванные авторы ссылались на то, что первоисточником излагаемой ими версии является легенда полковника П. Лозгачева, который в начале 90-х годов прошлого столетия был нарасхват, не хуже кино- или эстрадной звезды. Именно Лозгачев проявил бурную активность в распространении легенды, которую мы его именем и назовем. Все маститые историки и писатели прямо так и заявляют— пишу мол, со слов самого Петра Лозгачева (Э. Радзинский, В. Карпов, В. Жухрай). Проявился у него на закате жизни такой талант рассказчика, и ничего тут не поделаешь.

Взять того же Тукова, который тоже присутствовал на «семинаре» у А. Рыбина 5 марта 1977 года, а сколько ни бился Э. Радзинский, ничего кроме следующих «показаний» у В. Тукова не «выбил»: «С 19 часов нас стала тревожить тишина в комнатах Сталина… Мы оба (Старостин и Туков — поясняет Э. Р.) боялись без вызова входить в комнаты Сталина» [45] Э. Радзинский. Три смерти. М.: «АСТ», 2007. С. 394. . Все! Больше его хоть каленым железом жги — ничего не скажет. Вот уж действительно, боялся так боялся бравый полковник из охраны Сталина, что даже спустя без малого 25 лет после смерти вождя зуб на зуб не попадает от страха.