Манфред Кох-Хиллебрехт - Homo Гитлер: психограмма диктатора

Во втором периоде своей жизни Гитлер также снабжался продовольствием за казенный счет. Свое заключение в Ландсбергской тюрьме с ноября 1923 по декабрь 1924 года он начал с голодовки, но вскоре прекратил ее, убедившись, что как политическому заключенному ему положено питаться с кухни для администрации. Кроме того, его приверженцы не позволили своему фюреру умереть от голода. Камера Гитлера напоминала деликатесную лавку: во всех углах лежали окорока, шпик, колбасы, шоколадные конфеты и пироги. В результате тюремное заключение было единственным периодом в его жизни, когда он набрал лишний вес.[16]

Вернувшись после первой мировой войны в Мюнхен с деньгами, Гитлер любил посидеть в кафе «Хек» в Дворцовом саду, которое славилось своими пирожными. Еще в венский период Гитлер любил мучное. Как только у него появлялись деньги, он с удовольствием посещал кафе. В более поздний период фюреру доставляла немало радости кухня его двоюродной сестры и других хороших поварих.

Однако дело не ограничивалось только удовлетворением голода. Как и большинство немцев своего поколения, переживших тяжелые военные годы, он питал слабость к хорошей еде и напиткам. По свидетельству Пикера, «воспоминания о голодных годах нищей жизни художника в Вене и солдата в окопах во Фландрии и Франции не позволяли Гитлеру спокойно смотреть, как выбрасывают продукты питания. Он распорядился менять за столом гостям тарелки только после того, как они съедали все, что им подали».[17]

Когда Гитлер говорил о женщинах, он думал больше о столе, чем о кровати. «Маленькая немецкая женщина, которой он нанес визит, полностью удовлетворила его честолюбие, подав ему не только вкусную еду, но и позаботившись о том, чтобы блюда были нужной температуры». Путь к сердцу проходит через желудок. Спустя много лет Гитлер забыл черты этой женщины, но в его памяти сохранились воспоминания о вкусе поданной ему пищи. 8 мая 1942 года в ставке фюрер поведал присутствовавшим о даме, «к которой он был приглашен на клецки, превратив свой рассказ в настоящую кулинарную поэму».[18]

Тема голода и еды красной нитью проходит через всю жизнь Гитлера. Она принимала различные формы, от голода в Вене до вегетарианства более позднего времени, продолжительных нарушений пищеварения, запоров, мучительного метеоризма и диеты.

Развязав безумную войну, Гитлер стремился добиться полного самообеспечения продуктами питания всего немецкого народа, но прежде он сделал это для самого себя. Фюрер и его окружение ели картофель, свежие овощи и зелень, которые выращивали в огромных теплицах, возведенных в Оберзальцбурге.

Когда во второй половине жизни фюрер стал вегетарианцем, он подвел под это идеологическую базу, основанную на том, что от мяса люди якобы становятся слабее. В качестве примера он приводил лошадь, быка и слона, травоядных животных, отличавшихся большой силой и выносливостью. «Напротив, собаки, — говорил Гитлер, — питающиеся мясом, после незначительных усилий задыхаются и высовывают язык».[19]

Используя различные способы, он пытался испортить аппетит тем гостям, которые ели за столом мясные блюда. Глубинная фиксация на чувстве голода выдавала себя, когда он «с поэтическим наслаждением описывал, каким способом появляются вегетарианские продукты питания. Сперва крестьянин медленно шагает по полю и широким движением руки разбрасывает семена. Затем, когда они взойдут, землю покрывает зеленое море, которое постепенно желтеет под лучами солнца».

После войны профессор Карл Брандт рассказал, что Гитлер не только более двадцати лет страдал расстройством пищеварения, но уделял большое внимание желудочно-кишечному тракту, что стало постоянной темой длинных бесед. С проблемами пищеварения в широком смысле этого слова приходилось сталкиваться даже участникам совещаний, темы которых были весьма далеки от этого. Однажды в 1943 году на совещании по вопросам вооружений, на котором Гитлер присутствовал вместе со Шпеером, обсуждалась конструкция нового военного локомотива. К удивлению всех присутствующих, фюрер спустил их с небес на землю, потребовав устроить в паровозе туалет для машиниста.

В 1932 году забота о своем питании приобрела у Гитлера гротескные формы. Он отказался питаться в ресторане берлинского отеля «Кайзерхоф», поскольку решил, что персонал кухни настроен коммунистически и хочет его отравить. Чтобы спасти свою жизнь, фюрер стал столоваться у Магды Геббельс.

Подобные проявления были извращенной реакцией Гитлера на голодную юность. Все свое существование он сконцентрировал на том, чтобы сделать все возможное для ликвидации угрозы голода в будущем. Можно сказать, что голод оставался главной мотивацией поступков фюрера даже тогда, когда подобная опасность давно миновала. Страх вновь остаться голодным вызвал реакцию «короткого замыкания». Единственный выход виделся в грабеже соседа. Нужно было отнять у него продукты питания и землю, на которой их можно было вырастить. Подобно голодному, который думает только о еде и в бреду создает воображаемые запасы провизии, Гитлер видел спасение в захвате жизненного пространства. По-видимому, ключом к пониманию этой ненормальной мотивации служит эйдетизм фюрера, который не позволял увидеть разницу между реальным и воображаемым голодом, провести четкую границу между фантазиями и действительностью.

Свою зависть к сытым, которая сама по себе является атомизмом, Гитлер подкрепил тезисом из арсенала социал-дарвинизма. В 14-й главе 2-го тома «Майн кампф» он писал: «Перед богом мы существуем на этой земле для того, чтобы бороться за хлеб насущный, который, как известно, не дарится, и наше место на земле как господ определяется только нашей гениальностью и мужеством, благодаря которым мы добились подобного положения…»

Адольф Гитлер был готов убирать каждого, кто стоял на его пути к этой цели, и не останавливался перед убийством, как голодные, которые дерутся за последний кусок хлеба. Поскольку Гитлер не мог больше рассчитывать на место у общего котла, в политике он буквально боролся за хлеб насущный для себя, а в более широком смысле за пропитание для всего народа.

Закон борьбы за ежедневный хлеб имел значение не только для отдельной личности, но для всего народа в целом. Однако один человек смог бы победить в данной борьбе, только если бы ему удалось мобилизовать на это весь народ. Поэтому Адольф Гитлер и стал политиком. Требовалась сила всего немецкого народа, чтобы убрать с горла удушающую руку мирового еврейства. Вся его ненависть и зависть была направлена на это мировое еврейство. В его глазах евреи были именно теми, кто обманом навязал немцам позорный Версальский договор, чтобы затем грабить их и морить голодом. По его мнению, избавить немецкий народ от опасности голодной смерти можно было только «при помощи меча». «Только собрав сконцентрированную силу народного гнева, можно помешать превращению населения всего мира в рабов. Однако здесь нельзя обойтись без пролития крови».