Милош Губачек - «Титаник»

Ремонтом робота занимались всю ночь, а утром последовал третий спуск. Пока «Элвин» «отдыхал» на палубе «Титаника», «Ясон юниор» проник по парадной лестнице внутрь судна. Великолепного стеклянного купола, когда-то закрывавшего ее сверху, уже не было, от роскошной лестницы не осталось и следа, не было и знаменитых часов на стене. Но чудом сохранилась одна из люстр, висевшая теперь лишь на нескольких проводах. От этой картины сжималось сердце — это было все, что осталось от некогда сверкавшего роскошью самого крупного судна в мире.

Каждый день, за исключением одного, лодка «Элвин» опускалась к «Титанику». Д-р Баллард участвовал во всех спусках, остальные два члена команды — «водитель» и оператор робота — менялись, как и было предусмотрено программой. Во время шестого погружения, 18 июля, мини-подводная лодка тщательно обследовала дно вокруг «Титаника». Во время восьмого погружения, 21 июля, «Элвин» направился к кормовой части судна, находившейся в 650 метрах от новой части и тоже погруженной почти на 15 метров в песок и ил. Выступало лишь пять с половиной метров борта гигантской кормы, большая же ее часть и три винта были невидимы. Перед всплытием «Элвин» осмотрел палубу кормовой надстройки, и там его механическая рука положила памятную металлическую плиту в честь умершего друга и помощника Балларда фотографа Билла Тэнтума, а также всех тех, кто нашел здесь последнее прибежище в ночь на 15 апреля 1912 года.

Через семь с лишним десятилетий от этих людей не осталось и следа. За все время работ не было найдено никаких человеческих останков. Вероятно, об этом позаботились глубоководные обитатели моря. Исчезла и одежда. Несколько раз находили сохранившуюся обувь, возможно, благодаря консервирующим элементам, которыми пропитывалась кожа. И всякий раз, когда камеры «Элвина» или робота находили и фотографировали обувь, возникало гнетущее чувство — три четверти века назад здесь лежало тело одного из 1500 погибших.

Последний, одиннадцатый, спуск состоялся 24 июля. По этому случаю д-р Баллард укрепил на носовой части «Титаника» вторую металлическую плиту от нью-йоркского клуба изобретателей с надписью, обращенной ко всем, кто, возможно, в будущем тоже доберется до «Титаника»: «Оставить его в покое». Двенадцатидневная экспедиция завершилась, и «Атлантис II» взял курс на Вудс-Хол.

В результате успешной экспедиции, проведенной д-ром Баллардом и его сотрудниками, «Титаник» открыл много тайн, хранимых им в течение семидесяти четырех лет. Одним из самых значительных открытий стало подтверждение того, что огромное судно лежит на дне отнюдь не в целости, как вначале полагал и д-р Баллард. В течение всех этих лет, вопреки показаниям очевидцев и свидетелей, считалось, что «Титаник» затонул неповрежденным и таким опустился на морское дно. Это подтвердили и официальные исследования, проведенные в 1912 году. Но теперь было доказано обратное. Доктор Баллард пришел к выводу, что, поскольку обе части корпуса, лежащие на дне, значительно удалены друг от друга, а возле кормы нагромождены обломки, значит, судно переломилось надвое либо на поверхности, либо сразу же после начала погружения. Когда носовая часть все больше погружалась, а корма поднималась, давление на киль достигло такой силы, что он в конце концов не выдержал и переломился в самом уязвимом месте конструкции, то есть между третьей и четвертой трубами, где находились парадная лестница и вентиляционная шахта машинного отделения. Обе части корпуса падали на дно со скоростью около 50 километров в час. Первой его достигла носовая часть, и только через несколько минут — корма. Обломки падали на дно в зависимости от своего веса, наиболее легкие предметы погрузились на четырехкилометровую глубину через несколько часов.

Исследования Балларда внесли ясность и в вопрос о пробоине, образовавшейся при столкновении судна с айсбергом. Все эти годы считалось, что айсберг разорвал носовую часть «Титаника» по правому борту от первого до пятого водонепроницаемого отсека (шестой был лишь слегка задет) на длину около 100 метров. Было достаточно очевидцев, подтверждавших, что сразу же после удара именно сюда хлынула морская вода. Достаточно вспомнить показания кочегаров Фредерика Бэрретта и Джорджа Бичэмпа из команды спасательной шлюпки № 13. И хотя большинство специалистов утверждали, что айсберг при столкновении должен был вспороть борт судна, как консервную банку, нашлись и сомневающиеся, которые считали, что мощные стальные листы, скорее, согнулись и разошлись в швах, но не разорвались. Уже в ходе лондонского расследования катастрофы Эдвард Уилдинг, один из конструкторов судоверфи «Харленд энд Волфф», представил результаты интересной экспертизы. На основании данных о времени, в течение которого вода затопила некоторые помещения трюма, он рассчитал, что за первые сорок минут после столкновения в трюм поступило 452,6 кубических метра воды. Он определил, что поступление такого количества воды за такое время возможно при пробоине размером чуть больше одного квадратного метра. Если допустить, что ее длина составляла 80 метров, то при площади в один квадратный метр ее ширина должна была быть всего около двух сантиметров. Разумеется, это было совершенно нереально, и Уилдинг уже тогда высказал предположение, что пробоина на «Титанике» должна была быть не в виде трещины, а иметь совсем другую форму. Но, несмотря на заключение авторитетного эксперта, официально было признано, что причиной гибели «Титаника» стала длинная горизонтальная трещина.

22 июля 1986 года, во время одного из последних спусков, робот «Ясон юниор» тщательно обследовал и сфотографировал весь правый борт носовой части корпуса. От форштевня до третьей водонепроницаемой переборки он был погружен в ил и песок, так что установить характер повреждения в его нижней части не представлялось возможным. Но дальше, там, где предполагаемая трещина еще должна была бы быть видна, никакой трещины не было. Стальные листы были вогнуты внутрь. Заклепки, которые их держали, вероятно, выпали, и через образовавшиеся щели вода ворвалась внутрь. Еще дальше от носа были обнаружены две вертикальные вмятины и покоробленные стальные листы. Интересно, что несмотря на сильную деформацию стальной обшивки, здесь ничто не свидетельствовало о том, что заклепки отсутствуют или разошлись швы. Эта деформация, без сомнения, была результатом удара носовой части о морское дно. Удар был настолько сильным, что нарушил всю конструкцию этой части корпуса. Еще дальше, примерно на уровне ходового мостика, стальные листы в некоторых местах были покороблены по горизонтали, швы между ними разошлись, и виднелись отверстия от выпавших заклепок.