Милош Губачек - «Титаник»

— Уолтер, ты должен пойти со мной!

— Нет, — отвечал Уолтер Д. Дуглас, — я должен оставаться джентльменом.

— Все в порядке, моя девочка, — успокаивал девятнадцатилетний Дэниел У. Марвин свою жену, которая была еще моложе, — ты иди, а я еще немного побуду здесь.

Никто не слышал, чтобы супруги Кавендиш произнесли хотя бы слово. Таррел Кавендиш дважды поцеловал свою жену и исчез в толпе других мужчин.

— Будь счастлива, что бы ни случилось, будь счастлива! — были последние слова доктора У. Т. Минахана, которые он сказал своей жене.

— До скорой встречи! — улыбаясь, крикнул Адольф Дайкер жене, садившейся в шлюпку.

Пассажир I класса Марк Форчун взял у жены драгоценности и положил в карман со словами:

— Я позабочусь о них, мы сядем в следующую шлюпку. Затем они с сыном Чарлзом следили, как миссис Форчун с дочерьми Этель, Элис и Мейбл перелезают через релинг в спасательную шлюпку.

— Чарлз, не оставляй отца, — крикнула одна из девушек брату.

Артур Райерсон вынужден был сказать своей жене более решительные и убедительные слова, чтобы заставить ее сесть в шлюпку. Он сказал тоном, не допускающим возражений:

— Ты обязана подчиняться приказам. Если сказали: «Женщинам и детям садиться в шлюпки», — значит, ты должен сесть, как только подойдет твоя очередь. Я останусь здесь с Джеком Тэйером. Мы о себе позаботимся.

Супруги Мейер из Нью-Йорка сочли неудобным обсуждать свои проблемы на глазах у посторонних, поэтому, когда миссис Мейер отказалась расстаться с мужем, они спустились в каюту и уже там договорились, что миссис Мейер ради сына, который ждал их в Нью-Йорке, сядет в шлюпку, а муж обязательно последует за ней позднее.

Люсьен П. Смит из Филадельфии тоже не мог сломить сопротивления своей жены. Увидев капитана, энергичная миссис Смит решила взять дело в свои руки, подошла к нему и начала объяснять, что у нее нет на свете никого, кроме мужа, и требовала, чтобы ему разрешили сесть вместе с ней. Седой капитан, сделав вид, что не замечает ее, поднес к губам мегафон и крикнул:

— Женщины и дети садятся в первую очередь

Это был красноречивый ответ, и Люсьен П. Смит, не одобрявший действий своей жены, понял его именно так. Он подошел к капитану и, извинившись, сказал:

— Забудьте об этом, капитан, я сделаю все, чтобы она села в шлюпку.

Потом он повернулся к жене:

— Я никогда не думал, что мне придется просить тебя слушаться, но в данном случае ты должна. Так принято, что женщины и дети садятся первыми. Судно оснащено достаточно хорошо, и все будут спасены.

На вопрос миссис Смит, искренне ли он говорит, муж твердо ответил:

– Да.

На этом супруги простились, и, когда шлюпка коснулась воды, Смит крикнул с палубы:

— Спрячь руки в карманы, очень холодно.

Были случаи, когда слова оказывались бессильны и не оставалось ничего другого, как прибегнуть к решительным действиям. Миссис Шарлотту Коллир два матроса вынуждены были буквально оторвать от мужа, чтобы препроводить в шлюпку. Селини Ясбек только в лодке обнаружила, что мужа нет рядом. Матросы уже начали опускать шлюпку, а женщина в отчаянии кричала, пытаясь всеми силами вырваться и вернуться на палубу.

Это лишь несколько примеров многих и многих трагических и одновременно глубоко впечатляющих сцен, происходивших на шлюпочной палубе «Титаника» в промежутке межу 00.45, когда была спущена первая шлюпка, и 2.05, когда была спущена последняя. Следует добавить, что никто из упомянутых выше мужчин в списках спасшихся не значился. Все эти пассажиры I класса погибли.

Одна за другой спасательные шлюпки опускались на неподвижную гладь воды. В час ночи по правому борту готовилась к спуску шлюпка №3. Говард Кейс, директор лондонского отделения нефтяного концерна «Вакуум ойл», и Уошингтон Роублинг, единственный наследник строительного магната, подвели к шлюпке миссис Дж. Грэхем, ее дочь Маргарет и подругу дочери мисс Элизабет Шют, которые путешествовали одни. Уже из шлюпки миссис Грэхем видела, как Говард Кейс, опершись о поручни, закуривает сигарету и машет ей рукой. Кажется, он тоже слышал ободряющее высказывание одного из офицеров, будто «Титаник» затонет не раньше чем через восемь—десять часов, а к этому времени к нему подойдут несколько судов, вызванных по беспроволочному телеграфу.

Как уже отмечалось, на правой стороне шлюпочной палубы офицеры относились к мужчинам более великодушно. Так, в шлюпку № 3 четверо пассажиров I класса смогли сесть вместе со своими камердинерами, а издатель Генри Слипер Харпер даже с мопсом и египтянином-переводчиком Хамадом Хасой, которого он причуды ради вез из Каира в Нью-Йорк. В последнее мгновение в шлюпку вскочила еще и группа кочегаров. Элизабет Шют позднее очень критически отзывалась о поведении некоторых членов команды, и их знании морского ремесла, как она говорила. Например, шлюпку № 3 спускали таким образом, что мисс Шют все время боялась, как бы она не перевернулась. О неопытности членов команды говорили и другие женщины. Чтобы попасть в спасательные шлюпки, многие уверяли, будто умеют обращаться с веслами, но, как оказалось, в большинстве случаев это было неправдой.

К шлюпке № 8 подошел капитан Смит, которому очень хотелось, чтобы она как можно скорее была спущена на воду. Он спросил матроса Джонса, на месте ли шлюпочная пробка, и, получив положительный ответ, сам вместе с одним из стюардов занялся носовой шлюпбалкой. Шлюпка без осложнений достигла воды. Проблемы начались потом. Места гребцов заняли два стюарда и один повар. Они неумело сражались с веслами, а один из них так и не смог справиться со своим веслом, поэтому женщинам пришлось им помогать.

Положение «Титаника» ухудшалось с каждой минутой. Конструктор Томас Эндрюс ходил по шлюпочной палубе и призывал женщин, которые все еще колебались, спуститься в шлюпки.

— Дамы, — говорил он, — вы должны немедленно сесть. Нельзя терять ни минуты. Не будьте привередливыми в выборе шлюпок. Не раздумывайте. Садитесь, садитесь!

Второй помощник капитана Лайтоллер потерял надежду, которую питал вначале, что «Титаник» все же удержится на плаву. Он даже мог периодически убеждаться, как сокращается оставшееся время. В своих воспоминаниях он писал об этом:

«Когда одна шлюпка уже достигала воды, а другая была готова к спуску, я подходил к длинному аварийному трапу, который вел со шлюпочной палубы прямо вниз, на палубу С, и предназначался для членов команды, а для меня служил своеобразным индикатором скорости, с какой поднималась вода, и показателем высоты, какой она достигла. В это время носовая палуба была уже затоплена. Вид холодной зеленоватой воды, устрашающе ползущей по лестнице вверх, врезался в память. Вода медленно поднималась и одну за другой покрывала электрические лампочки, которые еще какое-то время жутко и неестественно светились под водой».