Станислав Пестов - Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней

На ней сразу было решено ставить термоядерный заряд в одну мегатонну и в 1959 году уже приняли на вооружение. Янгелю и его помощникам присвоили звание Героев Соцтруда.

Всему миру эти ракеты печально известны по Карибскому кризису, когда их установили на Кубе. «Королевские» ракеты для устрашения США тогда явно не подошли.

Сергей Павлович еще не начал испытаний своей межконтинентальной Р-7, а Устинов уже добился правительственного постановления о создании янгелевской межконтинентальной Р-16. Янгель не только успешно делал новые ракеты на высококипящих компонентах, но и усиленно обхаивал ракеты на жидком кислороде, что весьма нравилось Устинову — теперь «слишком умному» и независимому Королеву нашелся противовес…

Вторым конкурентом Сергея Павловича станет Владимир Челомей, бывший авиационный конструктор ОКБ-52. Потерпев неудачу в создании самолетов — снарядов, ставших как бы развитием ФАУ-1, Челомей добился успеха в конструировании крылатых морских ракет П-5, опередивших американские разработки.

Однако, еще большим достижением Челомея стало принятие к себе на работу сына Хрущева — Сергея Никитовича. Вскоре к микроскопическому ОКБ-52 присоединили КБ Мясищева и громадный завод имени Хруничевы. Благодаря слаженному коллективу конструкторов, развитым технологиям и высокой культуре производства этого завода, Челомей стал позже не только серьезным конкурентом Королева и Ягнеля, но даже во многом их обошел. Его ракеты, так же, как и у Янгеля работали на несимметричном диметилгидразине, окислителем был азотный тетраксид.

Для проверки дальности полета Р-7 на 8000 км требовалось найти участок земли такой протяженности. СССР в принципе подобным участком располагал — западные границы его отстоят от восточных на 10 000 км. Но при запуске необходимо, чтобы вторая ступень ракеты падала но необжитые территории. Боковые отклонения ракеты от расчетной траектории исправлялись с помощью радиокоррекции — значит нужно было разместить на ровной местности пункты приема и посылки радиоволн. По проекту разработчиков системы радиокоррекции Михаила Рязанского и Геннадия Гуськова эти пункты отстояли от старта на пару сотен километров.

Конец траектории полета был ясен с самого начала — это Камчатка. А вот с началом ее пришлось повозиться, пока, наконец, на Политбюро не утвердили по докладу Жукова место неподалеку от железнодорожного разъезда Тюратам. Позже, когда надо было объявить, — откуда же взлетел первый в мире космонавт — этот полигон назовут «Байконур», хотя настоящий Байконур находится от Тюратама на четыре сотни километров в стороне. Тем самым наивно хотели запутать вражескую разведку. И Келдыш, и Королев, которые любили игру в секретность, ибо таинственность как бы предавала особую важность их совместной деятельности, эту вздорную идею активно поддержали.

Тюратам с точки зрения условий жизни был, пожалуй, чуть ли не самым жутким местом в стране. Жара была злее, а морозы и ветры сильнее, чем в Кап`яре. Проблемы питьевой воды так и осталась навсегда проблемой. Там уже не было Волги с красной рыбой — осетрами, севрюгой, стерлядкой и с черной икрой. Правда, обитали тысячные стада сайгаков. На них охотились, невзирая на запрет, сначала с автомашин, выкашивая автоматными очередями беззащитных антилоп, потом в ход пошли и вертолеты.

Строили полигон, его инфраструктуру, дороги и жилье военные, собственно он и назывался в документах НИИП-5 — научно-исследовательский испытательный полигон Министерства обороны № 5. Он подчинялся замминистра обороны и главному маршалу артиллерии Митрофану Неделину. Затраты на строительство были колоссальными. Позже когда полигон создали и вовсю шли испытания — выяснилось, что можно было его строить в более цивилизованном месте, а, значит, и значительно дешевле. Но кто и когда в СССР ответил за бессмысленно растраченные деньги? В конце концов, Россия потеряла и этот полигон, с которого 15 мая 1957 года стартовала почти трехсоттонная всему миру известная ракета Р-7.

Последующие испытательные пуски «семерки» — были неудачными и вызывали все больше раздражение военных и начальства. Председатель военно-промышленной комиссии (ВПК) сказал: «…вашу ракету поручат другим. Не надо забывать, что Хрущев поддерживает Челомея. Хорошие перспективы и у Янгеля… Еще пару неудачных пусков «семерки» и все это перейдет другим. Имейте ввиду, что Неделин может заколебаться, а он единственный разбирающийся в технике среди маршалов, на поддержку министра обороны Малиновского рассчитывать нечего — не тот уровень… Он терпит Королева, поскольку Хрущеву нужна ракета».

Наконец, в августе 1957 года Р-7 пролетела от Казахстана до Камчатки без сбоев. По этому случаю ТАСС передало (как всегда лживое) сообщение: «На днях осуществлен запуск сверхдальней, межконтинентальной многоступенчатой ракеты. Испытания ракеты прошли успешно…»

На самом деле ракета не была «многоступенчатой», она с трудом вытягивала на «двухступенчатую». Не была она пока и «межконтинентальной» — Р-7 пролетела в пределах одного азиатского континента на дальность чуть более 6000 км. Ну, и на счет «успешности» явно переборщили. Головки ракеты на Камчатке не нашли — по-видимому она сгорела при полете в плотных слоях атмосферы за несколько десятков километров до расчетной точки.

Последнее обстоятельство представляется весьма важным и очень печальным — как же размещать термоядерный заряд на боеголовке, которая сгорает задолго до попадания в цель? Теперь сомнения зародились и у ядерщиков…

Надо сказать, что этому сообщению ТАСС на Западе никто и не поверил — его посчитали очередным блефом. Там вообще «тассовская» информация часто становилась поводом для насмешек.

В США к тому моменту учли горький опыт и проколы национальной разведки, которая не смогла предупредить в свое время об испытании первой атомной бомбы в СССР. Американцы усилили агентурную работу и стали получать хоть и отдельную, и отрывочную, но все же более объективную информацию о советских военных и политических секретах.

Так, например, их разведка своевременно предупредила, что в Советском Союзе готовятся к запуску искусственного спутника Земли — ИСЗ. Другое дело, что сообщение разведки не восприняли всерьез…

Королев с Келдышем еще с 1954 года настойчиво «пробивали» идею запуска спутника. Устинов неодобрительно относился к этой затее, многие военные также возражали — зачем, мол, тратить деньги и силы «на космос». Поддержал лишь единственный маршал Василевский. А ведь какие перспективы для военных открывал спутник Земли!