Томас Ловелль - Корсары глубин

Мы отнюдь не были горды. Нарушение официальных инструкций приводит к славе, когда вы добиваетесь блестящего успеха, но не тогда, когда вы терпите неудачу.

Вскоре мы дошли до района Азорских островов. Наша низко расположенная палуба была очень близка к поверхности моря. Мимо нас проплывало дрейфующее дерево, водоросли и медузы всех форм и цветов. Проходили огромные косяки дельфинов. Через наш нос перескакивали летучие рыбы. На наш стальной борт бросилась меч-рыба, но, напрасно ударив по металлу, нырнула и ушла прочь. Рыбы, медузы, похожие на серые пузыри и отливавшие всеми цветами радуги, гордо проплывали мимо нас по ветру. Мы прошли мимо массы плавучих обломков, говоривших о какой-то недавней жертве моря. Ночью мы собирались вокруг боевой рубки послушать музыку. Старые песни под аккомпанемент гитар и мандолин. Небо было полно звезд. Море сверкало. Оно горело миллионами мельчайших фосфоресцирующих организмов. Казалось, что мы плывем по океану расплавленного металла. Волны отливали серебром, и на нашем носу сверкала серебряная дымка.

Мы могли следить за путями смелых летучих рыб, словно чертивших линии по серебру. Когда они выскакивали из воды, то получался освещенный фонтан. Проходили дни, и кораблей в виду не появлялось. Мы держались далеко в стороне от обычных судовых путей. Теперь мы уже прошли середину океана, и если бы поступило донесение о нашем появлении, то возникло бы подозрение, что мы идем в американские воды.

Однажды вечером за нами появились клубы дыма. Прямо на нас полным ходом шел 4000-тонный пароход. У него были орудия на носу и на корме. Эти пушки явились вызовом. Невзирая на инструкции адмиралтейства, мы выпустили по нему торпеду. Все было тихо. Мы снова промахнулись. Пароход шел зигзагом и увидел торпеду. Несколько позже мы перехватили радио, доносившее английской станции на Бермуде о нашем присутствии. Это был «Хунтресс» — пароход Британско-Индийской компании. При наличии извещения о нашем присутствии не могло уже быть надежды на неожиданный подход к американскому берегу. Можно поручиться, что мы были готовы побить себя за свое неразумие.

Позже мы перехватили по радио новости, переданные с американского берега. К нашей великой радости они заканчивались обычным: «Подводных лодок нет. Военных предупреждений нет». Мы оказались более счастливыми, нежели того заслуживали.

Казалось, что до американских властей не дошло ни слова о нашей атаке на «Хунтресс». Мы изумлены этим. Счастье было явно на нашей стороне. День за днем мы перехватывали те же успокоительные заверения по радио: «Подводных лодок нет. Военных предупреждений нет». Позади себя мы снова заметили облако дыма, а также парус. Мы дали им обоим дорогу. Никаких атак, пока не дойдем до американского берега. Мы легли на север по направлению к мысу Гаттерас. Торговое движение становилось все более оживленным, и мы уклонялись то вправо, то влево, то под воду, чтобы с гарантией избежать встречи с судами.

Утром 21 мая, через месяц и три дня по выходе из Киля, вода стала серо-голубой. Мы измерили глубину и нашли, что она равняется ста четырнадцати футам. Итак, мы дошли до берега, хотя еще и не видели земли. Здесь лежало западное полушарие, в котором должны были начаться боевые действия нашей лодки».

У нас на лодке имелось более сотни плавучих мин. Одна из наших задач заключалась в том, чтобы ловко расставить их на главных торговых путях между Соединенными Штатами Америки и Европой. Первым местом минной постановки была избрана Чисапвикская бухта, внутри которой находилась Балтимора, величайшая американская военная гавань. Вторая постановка намечалась в устье Делавэрской бухты против торговых судов, выходивших из Филадельфии и других американских портов. «U-151» двинулась к месту назначения.

В этот вечер мы обнаружили пятимачтовую парусную американскую шхуну, но к сожалению слишком далеко, чтобы ее можно было поймать. Это была такая красота, что мы не особенно горевали, видя, как она ускользает прочь. Каждый моряк любит старые клипера, и я никогда не чувствовал удовольствия от перспективы отправить один из них на дно. Шхуна уже почти исчезла из нашего поля зрения, когда на горизонте неожиданно появился военный корабль — бронированный крейсер типа «Чарльстон».

«О, вот бы выстрелить по этой цели», — думал я. Крейсер мирно шел своим путем, совсем не предполагая смертельной опасности. Лодка находилась в подводном положении, готовая к атаке, но к несчастью не могла подойти достаточно близко к нему для торпедного выстрела.

По нашему левому борту шла по ветру еще одна четырехмачтовая шхуна. Одновременно с правого борта появился вооруженный нефтеналивной пароход. Мы были слишком близко к берегу, чтобы можно было рискнуть вступить в артиллерийский бой, и поэтому нам не оставалось ничего другого как уйти. События та море протекали столь оживленно, что мы каждую минуту могли наткнуться на любую, весьма запутанную обстановку. «U-151» погрузилась и легла на грунт. Мы всплыли в семь часов вечера и обнаружили, что шел дождь. Сверкала молния, гремел гром. На востоке и юге надвигались огромные свинцовые тучи, но на западе был виден прекрасный закат. Небо постепенно прояснялось, и через некоторое время показалась луна. К десяти часам вечера лодка дошла до мыса Генри и мыса Чарльза.

Вскоре после полуночи, чтобы уйти от быстро шедшего на нас белого огня, мы погрузились под воду. Это был лоцманский корабль со своим прожектором. Видел ли он нас? Видимо нет, потому что впоследствии мы перехватили обычное извещение береговых радиостанций: «Подводных лодок нет». Мы продолжали свой путь на север. На рассвете «U-151» снова легла на грунт. Теперь мы подходили уже к Балтиморской гавани и следовали обычной тактике наших лодок, плавающих в оживленных водах: днем лежание на грунте, ночью всплытие и продолжение похода в надводном положении.

В течение дня мы периодически всплывали на перископную глубину, чтобы осмотреться вокруг.

«Что такое?» — крикнул мне вдруг фон Ностиц. В перископ была видна картина, от которой можно было ужаснуться. Менее чем в одной миле от лодки в сопровождении двух истребителей быстро шел американский крейсер типа «Сент Луис». На мгновенье мы решили, что наше местопребывание все-таки каким-то путем стало известно противнику и что военные корабли идут выбивать нас из бухты глубинными бомбами. Но нет — за крейсером следовал паровой буксир, тащивший щит. Вся эта картина выглядела чрезвычайно просто и невинно.

Стало ясно, что американские боевые корабли возвращались обратно в гавань после артиллерийских стрельб у Ньюпорт-Ньюса. В присутствии лодки, рыскающей в окрестных водах, они совершенно спокойно, как в мирной обстановке, выходили на артиллерийские стрельбы. Фон Ностиц чесал свою бороду и весело смеялся. К сожалению, нас не было на месте этой стрельбы, чтобы посмотреть на нее. Мы могли бы передать по радио в морское министерство в Вашингтоне донесение о количестве попаданий, сделанных каждым кораблем, а может быть сами могли бы добиться одного — двух попаданий торпедами. Проходившие мимо нас крейсер и два эсминца находились, к сожалению, вне дистанции торпедного выстрела с лодки.