Джек Келли - Порох. От алхимии до артиллерии: История вещества, которое изменило мир

Рейнс знал, что местные производители могут поставить любое количество древесного угля: он выяснил, что американский тополь, более распространенный на Юге, чем ива, не хуже ее подходит для изготовления пороха. На складах Нового Орлеана имелось несколько сот тонн серы, завезенной для нужд сахарорафинадной промышленности. Кроме того, достаточные дополнительные партии можно было приобрести у техасских поставщиков.

Главной проблемой, как обычно, оставалась селитра. Рейнс отправил в Европу агентов, сумевших за годы войны провезти 2,7 миллиона фунтов сырья сквозь блокаду, которой северяне пытались задушить южные штаты. Некоторое количество селитры было получено из гуано летучих мышей — его добывали в пещерах Теннеси, Кентукки и Алабамы. Стремясь пополнить запасы и добиться, чтобы Конфедерация могла сама обеспечить себя селитрой, Рейнс обратился к старинному способу устройства селитряниц — «нитриариев». Рабочие копали длинные канавы и заполняли их навозом, гниющими растениями и тушами павших животных. Кружившие вокруг бродячие псы периодически пробирались к канавам, что дало репортеру журнала «Монтгомери Уикли Мейл» повод для сарказма: уж конечно, солдаты, использующие такой порох, «способны на самое упорное сопротивление». [43] Игра слов: «собака» по-английски — dog, «упорный» — dogged.

Джонатан Харелсон, рьяный чиновник, отвечавший за сбор селитры в окрестностях города Сельма, штат Алабама, настаивал, чтобы домохозяйки не выливали зря свои ночные горшки, а опорожняли бы их в специальную сборную бочку. Солдаты Конфедерации тут же увековечили идею в неуклюжих куплетах:

Янки не замедлили ответить:

Так или иначе Конфедерация пала прежде, чем большая часть домодельной селитры — которой требовалось восемнадцать месяцев, чтобы дозреть, — попала в ружья и пушки мятежников.

Тем временем Рейнсу было не до шуток. Ему предстояло на пустом месте создать эффективную пороховую промышленность. «Не имея ни планов, ни механических мастерских, ни пороховых дел мастеров, ни механиков, — вспоминал он, — я должен был воздвигнуть где-то какие-то гигантские фабрики. Единственное, на что я мог рассчитывать, была моя изобретательность».

Руководством к действию для Рейнса стала брошюра, написанная одним британским артиллерийским офицером. В брошюре описывалась новейшая пороховая фабрика в аббатстве Уолтэм в Англии. Консультируясь с бывшим работником этого предприятия, Рейнс руководил строительством самого современного в мире порохового производства. Фабрика в Огасте, штат Джорджия, была спроектирована с расчетом на наибольшую эффективность. Производственные здания растянулись на полторы мили. На одном конце производственного цикла подавалось сырье, на другом появлялся готовый порох.

Рейнс выбрал Огасту из-за того, что город был безопасно расположен вдали от побережья и имел удобное сообщение по воде и по железной дороге. Он приобрел паровую машину мощностью в 130 лошадиных сил и соединил ее с дюжиной перетирающих мельниц, каждая из которых имела пару пятитонных жерновов. Противопожарная безопасность обеспечивалась специальным устройством (такие же использовались в Англии): если на мельнице начинался пожар, на жернова проливались потоки воды, предотвращавшие взрыв. Работая на полную мощность, фабрика давала три с половиной тонны пороха в день, за все время войны было изготовлено 2,75 миллиона фунтов.

Фабрика в Огасте была одним из немногих капитальных сооружений, которое сумели воздвигнуть конфедераты. Гигантское сооружение напоминало собой здание британского парламента. То, что нация, сражавшаяся за свое существование и практически не имевшая ресурсов, пожелала придать фабрике формы средневекового замка, многое говорит о романтизме, лежавшем в основе дела южан.

Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис надеялся, что скорые победы южан лишат Север желания сражаться. Однако он нуждался в оборонительной стратегии, которая могла бы противостоять плану «Анаконда» — морской блокаде, при помощи которой северяне пытались задушить сепаратистов. И конфедераты нашли пороху новое применение, которое вызывает споры даже сегодня.

Во время Гражданской войны слово «торпеда» обозначало любое плавучее устройство, содержащее пороховой заряд и предназначенное для того, чтобы потопить или хотя бы вывести из строя вражеский корабль. [44] Только позже торпедой (torpedo) стали называть самодвижущиеся морские мины, а название «мина» закрепилось за неподвижными устройствами. Тем же словом обозначалось оружие, которое теперь называют миной или фугасом. Идея была не новая: мины использовались в Китае уже в XIII столетии. Изобретатель парохода Роберт Фултон экспериментировал с торпедами, и различные типы мин уже применялись в недавней Крымской войне.

Вопрос о том, насколько этично применение подобных устройств, так и остался без ответа. Торпеда считалась грязным и бесчестным оружием. Порох и без того уже увеличил расстояние, на котором человек мог совершить убийство. Некоторые полагали, что мины сделали войну неприемлемо механической, безликой и окончательно лишили ее человеческих черт. Как и пушка в свое время, мина была сочтена оружием трусов, вызовом порядочности и цивилизованности.

Успехами в минном деле конфедераты обязаны прежде всего генералу Гэбриэлу Рейнсу, старшему брату порохового кудесника из Огасты. То, что оба брата работали с порохом, было простым совпадением: имея четырнадцать лет разницы в возрасте, они почти не поддерживали личных отношений и никогда не служили вместе.

Весной 1862 года, когда конфедераты отступали из Йорктауна, штат Вирджиния, старший Рейнс командовал арьергардом, который был довольно слаб. Чтобы выиграть время, он приказал солдатам закопать в землю восьми — и десятидюймовые артиллерийские снаряды, снабженные детонаторами, «просто в качестве отчаянной попытки увеличить дистанцию между моими людьми и преследующей их по пятам кавалерией северян». Снаряды взорвались, и эскадроны преследователей в панике повернули вспять. Генерал северян Джордж Мак-Клеллан рвал и метал: «Мятежники повинны в самом кровавом и варварском преступлении». Генерал Джеймс Лонгстрит, непосредственный командир Рейнса, запретил в дальнейшем использовать порох подобным образом. Он назвал минирование «недостойным и неэффективным способом вести войну». Однако верховное командование Конфедерации имело иное мнение, и Рейнсу было поручено осуществить обширную программу по применению торпед, мин и других пороховых устройств для подобных целей.