Питер Смит - Бой неизбежен!

Он также сдержанно добавляет: «Снова неточные данные авиаразведки привели к ошибочному решению командующего эскадрой».

Кампиони делает вывод: «При подобных условиях, учитывая дух и букву полученных приказов, а также свое понимание долга командующего, я решил не принимать бой».

Теперь вопрос стоял иначе. А не слишком ли поздно итальянский адмирал принял это решение? Интересно отметить, что в тот момент Сомервилл продолжал думать, будто итальянцы не подозревают о соединении британских эскадр, хотя Кампиони уже понял это. В своем последующем рапорте британский адмирал писал:

«В этот момент перспективы предстоящего боя выглядели вполне благоприятными.

1. Мы завершили сосредоточение своих сил, о чем противник не подозревал, так как мы не видели ни одного самолета и не слышали радиопередач. Скорость противника определялась в 14–18 узлов. Это заставляло предположить, что он все еще ожидает сведений авиаразведки.

2. Мы имели солнце прямо за кормой. Если его не закроют облака, мы будем иметь преимущество освещенности.

3. Мы имели все возможности провести синхронизированную атаку кораблей и торпедоносцев, если координаты ближайшего соединения противника верпы. Требовалось лишь одно — чтобы он не начал немедленный отход на полной скорости».

Однако Кампиони решил сделать именно это. Сомервилл об этом не подозревал и продолжал действовать в соответствии со своим пониманием ситуации. При этом Сомервилл подчеркивал, что его главной задачей оставалось оттеснить противника с позиции, с которой тот мог атаковать конвой. Британский адмирал мог до некоторой степенирискнуть конвоем, но только в обмен на реальный шанс потопить один или оба итальянских линкора. Но для этого «Суордфиши» должны были добиться такого попадания торпедой, которое снизит скорость итальянского корабля до 20 узлов или ниже, либо он сумеет вступить в бой с итальянскими линкорами, имея «Ринаун» и «Рэмиллис» вместе.Поодиночке ни один из британских линкоров не имел шансов против одного из самых современных и мощных линкоров в мире.

Греющиеся подшипники, а также обросшее днише и параваны снизили его максимальную скорость до 27,5 узлов, как писал позднее Сомервилл. Было прекрасно известно, что оба итальянских линкора могут превысить скорость 30 узлов, поэтому никакого выбора у Сомервилла не было. Либо торпедоносцы ВСФ добьются хотя бы одного попадания, либо противник уйдет. На довоенных учениях задача выглядела до смешного простой. Однако бой у Калабрии и бегство «Страсбурга» уже показали, что в настоящем бою все обстоит совершенно иначе.

Но какие бы сомнения ни высказывались на мостике «Ринауна», все британские моряки были совершенно уверены в исходе битвы. Один из офицеров эсминца «Фолкнор» писал: «Я все еще вспоминаю возбуждение, охватившее нас, когда в машинное отделение сообщили, что мы находимся между итальянскими линкорами и их базами».

Однако нужно напомнить, что лишь немногие из кораблей британской эскадры, полным ходом шедшей навстречу превосходящимсилам противника, ранее действовали совместно. Например, корабли Соединения D не имели никакой информации о планах Сомервилла. 2 корабля 18-й эскадры крейсеров также впервые оказались в составе Соединения Н. Несущиеся впереди главных сил «Манчестер», «Ньюкасл», «Шеффилд» и «Саутгемптон» выглядели потрясающе. Однако командир последнего вспоминает, что их действия были скорее инстинктивными, чем обдуманными.

«Мои воспоминания несколько ограничены. Командир крейсера, под завязку набитого солдатами и гражданскими, вполне может ощущать себя командиром транспорта из состава конвоя. Наши 4 легких крейсера впервые действовали единой эскадрой в бою. И все это свалилось разом, как снег на голову! Вероятно, вы можете понять, что командир корабля в бою целиком занят управлением кораблем и ходом боя, независимо от того, знаком он с общим планом или нет.

На Средиземном морс составлением планов занимались Уинстон Черчилль, Джеймс Сомервилл и Эндрю Каннингхэм, причем каждый хранил строжайшую секретность. Поэтому командиры кораблей были вынуждены «играть на слух» под управлением Великого Дирижера и двух выдающихся самоуверенных адмиралов, которые не желали слушать друг друга. Сейчас над этим можно посмеяться, но тогда никому из нас было не до смеха!»

Тем временем, в 12.07 адмирал Кампиони приказал всем своим кораблям собраться вместе и следовать курсом 90°. Крейсер «Пола» в это время должен был поднять четвертый гидросамолет, а потом крейсерам было приказано увеличить скорость, чтобы сосредоточение сил завершилось как можно скорее. Крейсера в это время уже делали 25 узлов. Последовал обмен радиограммами между Кампиони и Супермариной. Итальянский адмирал сообщил командованию о своем решении, но штаб в Риме, не имевший свежей информации о стремительно меняющейся обстановке, запросил у него детальные обоснования своих действий. Лишь к 12.56 Кампиони сумел убедить Супермарину, что ведет тяжелый бой с превосходящими силами противника.

В полдень итальянцев постигло очередное несчастье. На эсминце «Ланчиере», входившем в состав прикрытия 3-й дивизии адмирала Сансонетти, самой южной группы итальянских кораблей, случилась поломка машины. Так как это был флагман 12-го дивизиона эсминцев, то все ее корабли остались со своим командиром, быстро отставая от эскадры.

Основная масса итальянских кораблей уже выполняла приказ адмирала и возвращалась в свои базы (для Сансонетти это был Неаполь), но при этом они старались соединиться со своим командующим. В 12.15, оказавшиеся южнее крейсеров, 4 несчастных эсминца заметили на юге то, что приняли за носовые буруны кораблей противника. Итальянцы заметили их лишь на секунду, после чего все снова пропало.

Однако через несколько минут на «Витторио Венето» приняли радиограмму. В ней говорилось, что в 12.16 эсминец «Альфиери» заметил несколько крейсеров к югу от себя на расстоянии около 3000 метров. Затем этот же корабль передал, что видит линкор и 3 крейсера по пеленгу 180°. Кампиони сообщил Супермарине, что вражеская эскадра обнаружила его, и что он продолжает отходить к своим базам курсом 90°.

Почти в тот же момент командир крейсера «Пола» увидел вражеский крейсер по пеленгу 200°, который сразу правильно опознал как тяжелый крейсер типа «Камберленд». Разумеется, это был «Бервик», который вместе с 4 легкими крейсерами полным ходом шел на север. Судя по дымам, за ними следовал линейный корабль, а то и два.

Для англичан все произошло не менее драматично. В 12.07 с мостика «Ринауна» по пеленгу 6° на самом горизонте были замечены дымы. Головной британский крейсер различил на севере сначала мачты, а потом силуэты кораблей. Головные крейсера шли строем пеленга с 75° до 255° в следующем порядке с запада на восток: «Шеффилд», «Саутгемптон», «Ньюкасл», «Манчестер», «Бервик». Однако «Ньюкасл» понемногу отставал, так как начали сказываться его дефекты. В действительности он уже потерял свое место в строю.