Владимир Варшавский - Незамеченное поколение

Генеральный представитель НТСНП в «Маньчжурской империи» К. Алексеев выступил на открытии съезда с приветствием от имени своей организации.

Со своей стороны председатель съезда К. Б. Родзаевский обратился к Байдалакову со следующим письмом:

«Глубокоуважаемый Виктор Михайлович, 4-й съезд Российских фашистов имеет честь приветствовать в Вашем лице Российский Национал-Трудовой союз нового поколения, как молодую русскую силу национальной революции и грядущего национального созидания. Съезд отметил единство мировоззрения НТСНП и РФС, единообразную формулировку нашей идеологии (Бог, Нация, Труд у РФС и идеализм, национализм и солидаризм — у НТСНП), сходство наших программ (Единая Трудовая организация нации, называемая нами Российским корпоративным строем) и поручил избранному им центральному руководству продолжать работу по сближению на путях Национальной Революции в будущей России.

Не откажите передать Российский фашистский привет всем новопоколенцам. Да воскреснет Россия, да погибнут наши имена — так говорили на фашистском съезде, повторяя один из прекрасных лозунгов НТСНП. Слава России».

Солидаризм есть фашизм. Так думали до войны и сами солидаристы, их друзья и их противники. И все-таки это утверждение, несомненно правильное, не дает верного представления о солидаризме, так как, подобно младороссам, солидаристы связывали с идеалом фашистского тоталитарного государства совсем другие понятия, чем люди демократических взглядов, привыкшие считать черный или коричневый тоталитаризм разновидностью того же зла, что и тоталитаризм красный. Солидаристы же каким-то образом, таинственным для человека демократического лагеря, видели в тоталитаризме не более, не менее как применение к социальной жизни начал абсолютной евангельской морали. Множество текстов убеждает, что именно в этом состояла одна из главных идей, вдохновлявших НТС.

М. Георгиевский говорит в одной из своих статей: [10] «За Россию», № 4 (101), март 1940 г.

«Борьба за существование есть принцип животного мира. Человеческое общество есть проявление начала, тому противоборствующего — солидарности. Им вызваны к жизни поселения и государства. Национальное единство — результат его действия. Ненависть — не закон человеческой жизни и истории. За это говорит прогресс человеческого общежития, морали и культуры.

Долгий путь от варвара, с его «око за око» до закона евангельской любви — тому подтверждение».

Б. Ч. говорит еще определеннее: [11] «За Россию», № 17 (114), октябрь 1940 г. )

«…философская подкладка солидаризма, как такового, во многом является общечеловеческой, оформленной, правильным пониманием христианства».

Убежден в этом и Н. Цицерошин: [12] «За Родину», № 73/15, декабрь 1938 г. )

«Что же в самом деле мы обещаем и понесем России? Политическое освобождение, свободу совести, социальную справедливость, хозяйственную свободу, уважение к человеку и подлинную, а не «сталинскую» об этом человеке заботу — (см. Программные положения Союза) — что же это такое, как не все великие, вековые идеи европейского гуманизма, плод христианского сознания. Вместо классовой борьбы и ненависти — классовое примирение на почве солидарности, вместо диамата — главенство духовного начала, и вместо бюрократии Госплана — широкое поле для личной инициативы в рамках общенациональных интересов. И при этом поступательном движении к высотам духа есть ли место другой морали кроме христианской».

Если не считать беглых упоминаний имен Достоевского и Леонтьева, солидаристы вели свою родословную не от какого-либо определенного течения русской мысли 19-го века, а от всего русского прошлого, выросшего «из религиозных корней Православия, с его жизнью сердца, чувством совести, милосердия, братства, жертвенности, служения, терпения, верности» [13] М. Г., «За Родину», № 72/14, ноябрь 1938 г. ).

«Найти нашу российскую правду, — писал Байдалаков [14] В. Байдалаков, «За Родину», № 71/13, октябрь 1938 г. ), — мы можем только в глубине нашего национального самосознания. Найдя же, — отделить ее от временных отживших форм и перелить в формы сегодняшнего дня. Для нас она — в извечном устремлении нашего народа к Божией и социальной правде на земле. Нынешнее и грядущее оформление национальной идеи — Национально-Трудовая Россия».

Такой же верой в связанность солидаризма с заветами «Русской правды» проникнута и статья В. Песец «К новой России» [15] В. Песец, «За Россию», № 7, апрель 1940 г. ), продолжающая славянофильскую идеализацию Древней Руси, как прообраза христианского социально-нравственного строя жизни.

«Мы не выдумали этого учения. Мы взяли его из быта русской страны… первые заветы солидаризма и жизнь по ним создались сами собой еще в Киевской Руси. И первое их оформление имело место в «Русской правде» Ярослава Мудрого. Этими заветами создался и на них жил весь быт, строй и уклад России до послепетровских времен».

Переходя к советской действительности, В. Песец говорит:

«Ставшая за 19 век казенной, вера православная обрела Апостольскую чистоту и силу. В катакомбах, овинах, с дорожным посохом в руках и антиминсом за плечами, в концлагерях и священномученической кончине ушла в толщу народную, как некий новый Китеж, Святая Церковь Российская.

Возродился в толще, у лучших, исторический дух национализма, — повинность служения земле Русской.

Этому народу и с этим народом хотим мы создать Новый Русский строй. Он будет выстроен на заветах «Русской правды» — Правды Божией».

В связи с этим пониманием солидаризма, как «социального раскрытия христианства», доктринеры НТС учат, что солидаризм не может осуществляться насильственно:

«…великим синтезом современного кризиса будет построение общества на началах социальной морали.

…Он свяжет человека с человеком не силою внешнего принуждения, а сознанием солидарности». [16] Георгиевский, «За Россию», № 13/110, июль 1940 г.

О том же говорит Байдалаков:. [17] «За Россию», № 20/117, декабрь 1940 г.

«…человеку никогда нельзя приказать или самыми страшными пытками заставить его быть послушным автоматом и праведником по предписанному рецепту. Но он сам может стать героическим борцом и самоотверженным подвижником высшей правды, если будут пробуждены в нем светлые порывы, если будет возбуждена в нем потребность служения и высшего творчества, когда будет оказана ему помощь в его борьбе со зверем в себе, когда будет дана поддержка Человеку в человеке».

Та же мысль об укреплении доброго начала в человеке у Георгиевского [18] «За Россию», № 15/112, сентябрь 1940 г. ).

«Наш Новый Завет, наш путь — освободить в мир дорогу лучшим стихиям человеческого сердца — любви и неискоренимому чувству общей солидарности. Освободить их и укрепить. Воспитать их и сделать основой социальной жизни. Наш боевой клич — солидаризм».