В. Новоселов - Атомный проект: Тайна «сороковки»

Не обошлось и без аварий, одна из которых произошла в смену М.Я. Трубчаниновой при переработке металлургических шлаков. Л.П. Сохина и Л.Е. Драбкина под руководством И.И. Черняева разрабатывали технологию извлечения плутония из шлаков.

Шлаки измельчали, обрабатывали их водой для удаления из осадка солей кальция и бария, а черный осадок отфильтровывали. Его затем должны были растворять в серной кислоте. Было замечено, что по мере высыхания осадок начинал искрить при перемешивании его стеклянной палочкой. Узнав об этом, Черняев рекомендовал влажный осадок осторожно переносить в кварцевую колбу, прокаливать в токе углекислого газа и только после этого с ним работать. При осторожном перенесении влажного осадка в прокалочную емкость все было благополучно. Половину черного осадка перенесли в колбу и прокалили до двуокиси плутония в токе углекислого газа, который использовали для снижения концентрации кислорода. Я.А. Филипцев предложил технологу А.В. Елькиной, предварительно растерев комочки осадка, загружать его в колбу большими порциями. И вот в момент растирания произошел взрыв. Вытяжной шкаф загорелся. Раскаленные частицы вещества разлетелись по всему помещению, стены, потолки были покрыты зеленым осадком. На головы присутствующих, как крупа, сыпались частички продукта. Я.А. Филипцеву осадок попал в глаз, а А.В. Елькина получила ожог рук.

Надев противогазы, А.А. Бочвар и И.П. Мартынов самым тщательным образом с помощью фильтровальной бумаги убрали весь плутониевый раствор со стен, потолка, с остатков вытяжного шкафа. Несколько бачков фильтровальной бумаги, содержащей различные количества плутония, пришлось сжигать и уже из золы извлекать продукт.

Работа в подобных условиях далее была невозможной. С 1948 года началось строительство новых цехов в две очереди. Первая очередь предусматривала превращение конечных растворов завода Б в металл и получение основных элементов атомной бомбы из металлического плутония. Вторая очередь была введена после получения высокообогащенного урана-235 на заводе № 813 и предназначена для производства основных элементов бомбы из металлического урана.

К началу 1949 года, подчеркивает в своей книге А.К. Круглое, упорядочилась структура завода. Его директором был назначен Захар Петрович Лысенко. Огромное напряжение, психологические перегрузки, непрерывные стрессы преждевременно свели его в могилу. В сентябре 1949 года З.П. Лысенко не стало. Новым директором назначен Леонид Алексеевич Алексеев, проработавший на этом посту десять, наверное, самых трудных лет в истории завода. Главным инженером в этот период работали Ф.М. Бреховских и П.И. Дерягин. Значительную помощь в пуске завода "В" оказал заместитель главного инженера комбината Г.В. Мишенков.

16 апреля 1949 года металлургами А.С. Никифоровым, В.Т. Сомовым, Н.Я. Ермолаевым, В.А. Карловым, Г.А. Стрельниковым, Н.П. Куликовым, А.А. Евсиковой, Н.И. Киселевой под руководством А.А. Бочвара, А.Н. Вольского и А.С. Займовского получен первый "королек" металлического плутония.

То, о чем рассказывается в этой главе, до недавнего времени составляло одну из самых охраняемых тайн нашего государства. Только в процессе подготовки этого издания стала возможной публикация предлагаемых читателю воспоминаний Г.И. Румянцева, ветерана завода "В".

По специальному вызову из Москвы в большой группе выпускников Кинешемского химико-технологического техникума Г.И. Румянцев приехал в столицу в августе 1948 года.

"Вся наша группа, в числе которой были Астафьев Ераст Григорьевич, Виноградов Дмитрий Иванович, Степанов Юрий Иванович, Фролов Станислав Михайлович, Частухин Леонид Дмитриевич, Румянцев Гурий Иванович, Сесин Герман Александрович, была направлена в научно-исследовательский институт № 9. Нам сказали, что будем пока проходить учебу, а затем поедем к основному месту работы.

Поселили нас в школе военного городка на Покровско-Стрешнево. Всем, а это были кинешемские, горьковские, калининские, свердловские ребята, дали указание искать себе новое место жительства, так как школу нужно было освободить к 1 сентября.

После недельного хождения к проходной НИИ-9 (каждый раз нам отвечали: "Придите завтра") мы получили пропуска. Нас провели в приемную научного руководителя НИИ-9 академика Андрея Анатольевича Бочвара. В кабинет приглашали по 2–3 человека, с ними Бочвар вел краткие беседы и направлял в нужные ему лаборатории. Сесина и меня спросил о темах защищенных дипломных проектов.

— Газы будете очищать от примесей, — сказал А. А. Бочвар, направляя нас в лабораторию 13.

Лабораторией 13 руководил профессор, впоследствии член-корреспондент АН СССР, Александр Семенович Зай-мовский, который после краткой беседы направил нас к руководителю группы Андрею Григорьевичу Самойлову, будущему члену-корреспонденту Академии наук Российской Федерации. В конце концов руководителем моей практики стал высокообразованный и. тактичный Михаил Иосифович Родный.

В задачу лаборатории 13 входило получение монолитного "изделия" определенной геометрии, будущего основного элемента атомной бомбы. С целью сокращения сроков проведения научно-исследовательских работ в лаборатории было организовано четыре параллельных направления для получения "изделия" путем прессования порошков, прессования кусков, литья в кокиль, центробежного литья. Получение "изделий" из порошков и кусков было задачей группы Самойлова. Всю работу проводили с ураном-238 (продукции, с которой предстояло работать — плутония и обогащенного урана-235 в стране еще не было). В группе Самойлова мы познакомились с работниками будущего нашего цеха, в то время также практикантами. Это были Лоскутов Борис Николаевич, Золотарева Светлана Константиновна, Томсон Галина Ивановна, Синникова Софья Александровна — выпускники различных институтов, а также Залетов Леонид Иванович, Румянцев Гурий Иванович, Сесин Герман Александрович, Дербышев Всеволод Александрович — техники.

Практиканты были сразу вовлечены в творческие поиски, с жадностью слушали лекции и выполняли всю практическую работу. Редкая информация по урановой проблеме, появляющаяся из-за рубежа, вероятно, умышленно искажалась. Так, температура плавления урана указывалась примерно на 400 градусов выше фактической. Это сейчас кажется просто изготовить сложную геометрическую фигуру "изделия", а тогда нужно было отработать десятки вариантов. Вероятно, все направления лабораторных исследований давали надежду на положительные результаты, так как по всем четырем технологиям было разработано, изготовлено, а затем смонтировано в цехе промышленное оборудование. Урановые стержни диаметром 10 мм мы резали ножовкой в слесарных тисках на куски длиной 12–15 мм, затем куски помещали в гальваническую ванну для снятия окиси, промывали дистиллированной водой, этиловым спиртом и заносили в камеру, в которой поддерживалась инертная среда из аргона.