В. Новоселов - Атомный проект: Тайна «сороковки»

Харитон, имея в виду, что наработанное количество плутония как раз соответствует заряду, изготавливаемому по американской схеме, и излишний риск недопустим, ответил отрицательно.

Во время доклада, вопреки легенде, никаких показов плутониевого шарика Сталину не было. С места своего изготовления в Челябинске-40 плутониевый шарик был доставлен сначала в Арзамас-16, а затем на семипалатинский полигон. Красивая легенда сложилась в аппарате Берии, где приведенный эпизод со Сталиным объединили с эпизодом, о котором рассказал А.П. Александров. [167] Харитон Ю. Б. Смирнов Ю. Н. Правда и вымысли о советской атомной бомбе.// Арзамас, 1994, с. 7.

Когда в Челябинске-40 он покрывал никелевой пленкой плутониевые полушария для первой бомбы, к нему приехали несколько генералов, стали спрашивать, откуда он взял эти полушария и действительно ли это плутоний, а не железка какая-то. Александров сказал: "Смотрите, он же теплый. Он радиоактивный и сам себя греет". Постепенно их убедил, что это действительно плутоний…

Решение о строительстве ядерного полигона было принято Советом Министров СССР в 1947 году. Выбор площадки для полигона пал на казахстанскую степь в ста двадцати километрах от Семипалатинска. Летом 1947 года началось его строительство военно-строительными частями.

Весь 1948 год на опытном поле саперы строили блиндажи, рыли окопы, готовили места для размещения подопытных животных, сооружали здания, укрытия для объектов испытания.

Непрерывным потоком шли из Семипалатинска к строящемуся полигону автоколонны со всеми необходимыми материалами.

Грузы перевозились и самолетами, которые базировались на созданном там аэродроме.

Весной 1949 года полигон был готов к испытанию атомного оружия. И.В. Курчатов осмотрел подготовленные к испытанию сооружения.

Издалека была видна тридцатиметровая металлическая вышка, на которой должен быть установлен заряд. Рядом с вышкой, буквально в двадцати метрах находилось производственное здание из железобетонных конструкций, оснащенное всем необходимым оборудованием для окончательного снаряжения заряда атомной бомбы.

В 200–300 метрах от вышки на глубине 15–30 метров были сооружены отрезки тоннелей метро. В 800 метрах находились два трехэтажных дома, в километре — участок железной дороги с металлическим мостом, грузовым вагоном и цистерной с горючим. В 1200 метрах от центра будущего взрыва соорудили отрезок шоссейной дороги с железобетонным мостом. В полутора километрах от вышки построили здание электростанции с двумя дизель-генераторами, в направлении от центра возвели линию электропередач длиной два километра.

На различных расстояниях от центра находились отрезки взлетно-посадочных аэродромных полос из железобетона и металлических щитов.

Для исследования воздействия ударной волны и светового излучения ядерного взрыва по всему полю было расставлено множество самолетов различных конструкций, танков, артиллерийских и ракетных установок, корабельных надстроек и боеприпасов.

На расстоянии километра и далее через каждые пятьсот метров были установлены десять легковых автомобилей "Победа".

В 500-2500 метрах от эпицентра соорудили окопы, землянки, доты, дзоты и другие фортификационные постройки.

В бронемашинах, убежищах и на открытых площадках размещались подопытные животные: собаки, овцы, свиньи, крысы и даже верблюды.

С целью изучения воздействия проникающего излучения на продукты питания на открытом поле разместили консервы, колбасы, шоколад, напитки и многое другое.

Была установлена скоростная и обычная киноаппаратура для проведения съемок во время атомного взрыва.

С середины июля 1949 года Государственная комиссия под председательством М.Г. Первухина начала приемку объектов полигона.

10 августа полигон был готов к работе полностью, на нем к тому времени уже находился шаровой заряд, доставленный на четырех самолетах.

Прибыли члены Государственной комиссии: Курчатов (председатель), Завенягин, Павлов, Александров, Харитон.

Руководителем испытания был назначен Харитон, а его заместителем-Щелкин. Им предоставлялось право единоличного решения всех организационных вопросов.

14, 18 и 22 августа провели три генеральных репетиции испытания. Они оказались успешными. Поэтому руководство испытаниями приняло решение произвести взрыв первой атомной бомбы 29 августа 1949 года в семь часов утра местного времени.

Цикл подготовки к испытаниям занимал трое суток, поэтому 26 августа в восемь часов утра началась сборка боевого заряда. В половине пятого утра 29 августа начат подъем заряда на башню.

В пять часов сорок минут утра 29 августа снаряжение заряда завершено. Последним подготовленную к испытаниям атомную бомбу покинул К.И. Щелкин.

В течение месяца стояла сухая жаркая погода. Однако к вечеру 28 августа подул сильный ветер, резко похолодало, небо покрылось тучами, заморосил мелкий дождь. Не изменилась " погода и наутро.

По проекту укрытия командного пункта имели обращенные на поле амбразуры, через которые предполагалось наблюдать за развитием взрыва. Но в последние дни в целях безопасности амбразуры засыпали. Даже перископом во время взрыва пользоваться было запрещено. Возможность наблюдения за взрывом с командного пункта ликвидировали.

Входые бронированные двери укрытий закрывались надежными сейфовыми замками. Все отошли от стен и, встав посреди комнаты, замерли в ожидании того, что вот-вот могло произойти.

Диктор сообщал:

— Осталось десять секунд.

— Осталось пять секунд.

— 4.

— 3.

— 2.

— 1.

— 0!..

Через две-три секунды после слова "ноль" раздался резкий толчок под ногами, слабое вздрагивание здания-все стихло. Вдруг последовал оглушительной силы удар, треск и звон от каких-то ломающихся и разбивающихся предметов. Только потом люди в бункере сообразили, что эти звуки доносились снаружи. Невообразимый грохот стоял несколько секунд, затем все стихло. Люди продолжали стоять молча, словно загипнотизированные. И вдруг загомонили все разом, открыли дверь и высыпали за здание КП поглядеть, что же произошло на испытательном поле.

На том месте, где была башня, поднимался в облаке огромный пылегазовый столб.

Руководители испытаний во главе с Берией, выйдя из командного пункта, обнимались и целовались, поздравляя друг друга с успехом.

Берия предложил Курчатову дать название этому ядерному заряду. Игорь Васильевич ответил, что название есть, и крестный отец — К.И. Щелкин.

Название заряд получил РДС-1 по начальным буквам слов "Россия делает сама".

На другой день, 30 августа 1949 года, состоялась поездка на опытное поле, где участники испытаний увидели страшную картину.