Олег Куваев - Избранное. Том 3: Никогда не хочется ставить точку

А на станции Свеча редактор районной газеты долго читал мое командировочное удостоверение в прошлом году, потом попросил паспорт, потом писательский билет, коего я с собой не вожу, и подтверждение, что я спецкорр "Вокруг света"" — столичного все-таки журнала. Утверждение мое, что я тут все-таки родился и вырос, воспринял как еще один штрих к общей подозрительной фигуре. А я ведь был трезв, побрит и прилично одет. А он вот меня признать не пожелал. Таково на родине то.

Ну, это я так. Известность — смешная вещь.

Вчера вот прилетели ребята с Чукотки, и мы с писателем Виктором Николаевичем Болдыревым, большим моим другом, договаривались ехать в Вятку покупать избу возт ле Юмы. У него, кстати, родственники в Слободском, хорошо бы в Киров заехать. Он бы в Слободской, я бы с тобой поздоровался. I. .

Ну ладно. Кланяюсь Наталье, жму тебе мужественную (женственную) длань.

Дорогая Галька, а также многоуважаемая мисс Наталья! А пишет вам один человек, который всегда, вспоминая о вас, улыбается. Сейчас пять часов утра. И пишу я вам не потому, что "писатели начинают работать в пять утра", а по той причине, что, худо мне. Очень. Печень моя больная где то в затылке, почки ноют так, как будто их грызут сразу четыре собаки, глаза от повышенного давления болтаются где то на уровне живота. И главное — душе плохо. Вот и пишу, улыбаясь воспоминаниям нашего нищего, но прекрасного детства. Детство, наверное, всегда прекрасно.

Спасибо тебе, Галька за книгу о Вятке. По письмам твоим вижу, что из тебя выросла добрая и много понимающая женщина. Посему запомни мой завет: в жизни можно быть много кем, но единственно, кем нельзя быть — это быть сволочью. Как бы там ни было, но человек живет все-таки один раз" и позволить себе роскошь быть сволочью не может. "Кирпич, который свалится мне на голову", где то рядом. Я это чувствую. А интуиция еще ни разу меня не подводила.

Нехорошо мне, Галь, и именно в то время, когда, казалось бы, карьера моя дошла до достаточно высокой точки. Я могу лететь в Хиву, Самарканд, Хорог, Душанбе, Новосибирск, Минск, Киев, уж не буду называть Магадан и Чукотку. Всюду в аэропорту меня встретит "свой парень", только" телеграмму дай. Приятно это сознавать. Я много где побывал в пределах родной державы.

Эх, ребята! Силов нету дописывать, и эта страница лежит уже неделю. Кирпич на сей раз пролетел мимо. Но рядом. Выходили меня трое: моя дама, да Два добрых парня врача, которые плюнули на свою работу и возились со мной двое суток. Просто так — из уважения к литературе. Живой! Вчера даже ездил по делам. Приехал на "Мосфильм", и первая новость: Гена Шпаликов повесился. Был такой хороший парень, очень талантливый сценарист. Может, помнишь фильм "Я шагаю по Москве"? Ну, ладно. Вот рукописи, вот машинка.

Федотова Алла Николаевна — председатель Фонда имени О. К. Куваева, друг писателя.

. [1974 1975 }

Эх, кр ра р: р асОтка!

Завидую вашей юности; У ей, видите ли, "сюжеты роятся в голове. Как же, как же! От тлично я помню безоблачные времена, когда эти самые сюжеты именно "рой лйсь", а житейский путь сверкал как интуристское шосбё Иркутск — Байкал перед приездом Эйзенхауэра. Ну и Но белевская премия была почти что в кармане. Я тгомяю еще; локтем пиджака медаль чистил, тускнела уж.

Потом уж начинаешь понимать: нехорошо, когда сюжеты троятся". Пусть этим занимаются мухи, комары и прочие зверюшки. Сюжет должен шевелиться, кряхтеть, охать и пихать тебя в бок с идиотским упорством. Не любит сюжет эфёмера. :.

Омолон для себя. Душа требует, и следующий роман на подходе. Опять же самоутвердиться надб. Конеч ноза счет редакции. Но Моя разлюбезная редакция пока (тьфу, тьфу, тьфу) во всем идет мне навстречу, Лтпиь бУ роилось. Охота мне написать простыми словами незатейливую лесную историю. Про избушку. Про реку Про мороз. С сюжетом. Эдакий Сеттон Томпсон. Ну и подвсемг э тйм есть второе дно. Второе дно это— роман и есть Ну да ладнр. А то опять пятнадцатьдет буду трепаться;А врё мечко то уже на пятый десяток идет. Лысина увеличивается, живот отвисает, гййз тускнеет, С отвисшей нижнейтубы: капет. Медсестра придет чем то там колоть, ущипнешь ее за ягодицу. А она уж так говорит: "Ах, оставьте! Вам это совсем ни к чему".,

И верно ведь, ни к чему. А раньше то бывало! Ну%! Что ты!: 1

Такие вот грустньге пироги. И дождик идет. И рукс пись бастует. Одним словом как говорил незабвенный из: "Скука! Скучаю. Задушить бы кого".

Но это все между делрм. Квадратную челюсть вйере

, Л

Письма из личного архива А. Н. Федотовой1974 «ЮТ5). 5

"И никогда мы не умрем, пока качаются светила над снастями".

Хватит пижонить. Это я для роздыху. Для тренировки извилин. Будь жива и здорова.

Михей

Иль, как величает меня Игорь Шабарин, "Духобор профессионал".

Понять мотивы пишущего человека почти невозможно. Несколько лет я прямо болел этим, читал переписи ку от Пушкина и Антона Павловича до исповеди того самого Фицджеральда, который написал "Великого Гэтсби". Я не понял мотивов, но твёрдо знаю одно, что такие книги, как "Великий Гэтсби", бесплатно негшшутся. Спроецировав на себя, могу сказать, что весьма мало я еще заплатил й посему мой Гэтсби в далеком тумане, иногда почти нереален. И дело тут не в моральном совершенствовании. Ни один порядочный писатель кристальной душой не был, в подавляющем большинстве ребята были подонистые. Это не в осуждение и не в оправдание — это истина, простой факт. Если бы я хоть на минуту поверил в то, что литература требует кристальной души — через год крылышки бы вырастил. К сожалению, все это гораздо сложнее.

. Ну насчет "Великого Гэтсби", так к достоинствам моей вятской натуры надо отнести то, что я весьма быстро переболел сугубо провинциальной игрой в писателя, перешел в профессионалы и сделал себе литературный хлеб там, где его труднее всего сделать. Но до Гэтсби все это весьма Далеко: Гораздо дальше, чем ты думаешь, Простой пример. Для вас То поэт из нынешних либо Евтушенко, либо Вознесенский. Меж тем единственно большим поэтом из ныне живых был Твардовский. Но он стал великим только тогда, когда смерть взяла его за горло. И в последних стихах предсмертных он стал действительно великим поэтом. Но это мало кто знает, и глупо думать, что вот не было бы болезни, сколько бы он ещенаписал. Не было бы болезни, не было бы великого Твардовского. И так далее. Это о цене "Великого Гэтсби". Об этом хорошо трепаться за портвейном, будучи гением местного значения. И это хорошо иметь целью.

Не помню уж писал или нет в предыдущем "спа с лании", как говорил Винни Пух, о том, что я уж неделю как должен бы сидеть в Магадане. Но держит меня тут рукопись, хотя две командировки уже есть аМагадан — бери любую. Мне надо на Омолон в тайгу. На четыре пять месяцев. Там ребята ждут. Но. не попадаю. Река скоро станет, а окромя как на лодке мне в избушку не попасть. Или уж ближе к январю по зимнему пути, или на Чукотку к Коле Бадаеву. Мне все равно надо повозиться в магаданских геологических архивах. Второй то роман надо писать? Надо на хлеб зарабатывать?