Дж. Стюарт - Воздушная мощь — решающая сила в Корее

Пожалуй, самую лучшую оценку эффекта непосредственной авиационной поддержки дал генерал-майор У. Ф. Дин. Он говорил: «Несомненно, что военно-воздушные силы значительно ослабили первоначальную угрозу со стороны северокорейцев, наступавших в южном направлении. Весьма сомнительно, чтобы без такой непрерывной поддержки с воздуха южнокорейским солдатам, растянутым тонкой цепочкой вдоль линии фронта, удалось бы выдержать жестокую атаку со стороны противника, имевшего огромное численное превосходство».

Генерал Уокер, цитируя генерала Дина, дополнил данную им оценку усилий авиации. Авиационная поддержка обеспечила успех первой американской дивизии, стремительно брошенной в Корею, несмотря на то, что последняя была введена в бой без какого-либо предварительного планирования авиационной поддержки. Военно-воздушные силы уделяли главное внимание и направляли все свои усилия на удержание основной оборонительной полосы… «до того момента, когда была устранена угроза для наших войск, удерживавших линию фронта». При отступлении на юг летом 1950 года генерал Уокер рассчитывал главным образом на маневренность воздушной мощи. На утренних совещаниях своего штаба он указывал слабые места в положении сухопутных войск, с тем чтобы присутствовавшие там представители командования ВВС могли в соответствии с этим распределить силы авиации и усилить войска на фронте. В начале августа он писал: «5-я воздушная армия обеспечила полную поддержку всех наших операций… Ее самолеты уничтожали танки противника, которым удавалось преодолеть нашу оборону… Ее усилия имели громадную ценность для наших войск и позволили сохранить много-много жизней наших пехотинцев».

Полный эффект непосредственной авиационной поддержки не был известен до ноября 1950 года, когда штабом генерала Макартура был издан отчет, составленный на основании материалов допроса военнопленных, документов противника и других материалов.

Согласно показаниям военнопленных, руководители Северной Кореи считали, что США будут обеспечивать материально-техническое снабжение войск Южной Кореи и посылать туда советников, но они не пойдут на открытое вмешательство в конфликт сухопутных и военно-воздушных сил Объединенных Наций. Противник уделял очень мало внимания прикрытию с воздуха и мероприятиям наземных войск по отражению ударов авиации.

Направляя в начале войны основные усилия на обеспечение непосредственной авиационной поддержки, военно-воздушные силы Дальневосточной зоны могли уделять лишь крайне ограниченное внимание операциям по изоляции района боевых действий. Тем не менее в течение первых месяцев войны было разрушено около 58 мостов и 31 мост поврежден.

Первая широкая программа по изоляции района боевых действий имела своей целью сорвать доставку предметов материально-технического обеспечения и живой силы по железным дорогам, идущим в Корею с Севера, сорвать перевозки на железных дорогах, связывающих основные районы Кореи, и, наконец, прекратить подвоз непосредственно к районам боевых действий.

Было принято решение разрушить железнодорожные мосты и сортировочные станции в Пхеньяне, Хамхыне, Сеуле, сортировочную станцию в Вонсане и много других целей на железных и шоссейных дорогах. К середине сентября ВВС США Дальневосточной зоны могли заявить, что все намеченные цели и еще дополнительно 140 железнодорожных мостов и 93 моста на шоссейных дорогах, ведущих к Пусанскому плацдарму, были выведены из строя.

Однако снабжение к сражавшимся на фронте северокорейским войскам продолжало поступать. С помощью колонн грузовиков, передвигавшихся в ночное время, и армии носильщиков, насчитывавшей в своем составе примерно 300 тыс. человек, каждый из которых переносил на себе в темное время суток около 20 кг груза на расстояние 19 км, противник ежедневно доставлял из района Сеула на фронт около 500 т груза.

По американским нормам, это, конечно, было небольшим количеством. Однако было подсчитано, что потребности северокорейской дивизии в необходимых ей для ведения боя предметах снабжения составляли лишь 50 т в день. Оценивалось также, что дневная потребность северокорейского солдата в предметах снабжения составляла менее 3,6 кг, хотя с такой оценкой очень многие не были согласны.

Были немедленно привлечены для ночных действий легкие бомбардировщики; они производили разведку железных и шоссейных дорог, нанося удары по любой заслуживающей внимания цели, которую они обнаруживали. Такие боевые действия авиации были невыгодными, так как за каждый разбитый грузовик или уничтоженный поезд приходилось платить неимоверно дорогой ценой. Но они знаменовали собой начало нового способа ведения боевых действий, который применялся до самого конца войны.

Командование военно-воздушных сил было недовольно отсутствием специальных самолетов, спроектированных для поиска, обнаружения и нанесения ударов по вооружению и боевой технике противника на земле в ночное время. Некоторые считали, что военно-воздушные силы не справляются со своей задачей. Однако материалы допросов военнопленных говорили об обратном.

Военнопленные считали, что действия военно-воздушных сил явились важнейшим фактором, парализовавшим работу системы снабжения их войск. Эти операции по изоляции района боевых действий настолько серьезно ослабили систему снабжения северокорейских вооруженных сил, что лишь путем самой жесткой экономии и использования трофейных продуктов, а также доставки в первую очередь боеприпасов и топлива удавалось удержать свои позиции и предпринимать ограниченные наступательные действия.

По сведениям, полученным от военнопленных, более половины тоннажа предметов снабжения, предназначавшегося для фронта, уничтожалось в пути следования. В связи с тем, что колонны транспорта передвигались только в ночное время, расстояние, покрываемое ими за сутки, сократилось до 48 км . Разрушение железных и шоссейных дорог редко задерживало доставку предметов снабжения более чем на 1 или 2 дня, однако в сумме эти задержки, по сути дела, сорвали материально-техническое снабжение войск, находившихся на фронте.