Дж. Стюарт - Воздушная мощь — решающая сила в Корее

Таким образом, общие потери ВВС США составили ориентировочно более 20 авиационных крыльев, что означает, что в среднем за год терялось от 7 до 8 авиационных крыльев. Общие потери составили от 1/4 до 1/3 общего числа авиакрыльев регулярных ВВС в начале войны.

Потери северокорейских военно-воздушных сил были также высокими. Известно, что авиация Северной Кореи и китайских народных добровольцев потеряла в воздушных боях с самолетами Объединенных Наций примерно 1000 самолетов. Основываясь на нашем собственном опыте, мы можем предположить, что. по скромным подсчетам, противник потерял по меньшей мере еще 400 самолетов во время их следования к своим базам. Кроме того, исходя из опыта второй мировой войны, можно предположить, что противник потерял дополнительно 1400 самолетов в результате аварий и катастроф в ходе боевой подготовки, в результате отказов материальной части и по другим причинам.

В итоге получается, что противнику корейская война стоила по меньшей мере 2800 самолетов и ему ни разу не удалось установить свое господство в воздухе над Северной Кореей. При этом наибольшие потери противник понес в реактивных истребителях МиГ-15. Истребителями «Сэйбрджет» было уничтожено свыше 850 северокорейских реактивных истребителей. Основываясь на опыте второй мировой войны и войны в Корее, можно с уверенностью предположить, что противник потерял в общей сложности около 2000 реактивных истребителей.

В конце войны китайские ВВС имели в своем распоряжении от 1500 до 2000 «мигов» (причем почти все они базировались в Маньчжурии), в то время как, по достоверным данным нашей разведки, в начале войны у них вообще не было частей, вооруженных такими истребителями. Это означает, что за годы войны советские поставки истребителей МиГ-15 в Китайскую Народную Республику составили по меньшей мере 4000 самолетов. Этого количества самолетов достаточно для вооружения 20 американских истребительных авиационных крыльев, то есть такого числа крыльев, сколько их насчитывалось во всем боевом составе американских ВВС.

Этот огромный вклад Советского Союза в создание воздушной мощи Китая позволил ему значительно укрепить свое положение и создать третьи в мире по численности военно-воздушные силы, уступающие только США и СССР.

После 3 лет ожесточенных боевых действий на территории Кореи воюющие стороны закончили войну почти на том же рубеже, с которого они начали боевые действия 25 июня 1950 года.

Полный мир, однако, не был достигнут в Корее, так как было подписано лишь соглашение о перемирии. И после трехлетнего периода споров о «нарушениях» перемирия между представителями вооруженных сил Объединенных Наций у противника начало складываться впечатление, что окончательный мир в Корее так никогда и не наступит.

В соответствии с соглашением о перемирии обе стороны — Объединенные Нации и китайские народные добровольцы — постепенно вывели [24]свои вооруженные силы из Кореи. Но каждая из сторон создала вооруженные силы соответственно в Северной и Южной Корее — Народную армию Северной Кореи и армию Корейской республики. Таким образом, две мощные военные машины, разделенные проволочными заграждениями, продолжают противостоять друг другу и, очевидно, готовы снова начать войну.

Извлекли ли США из опыта ведения войны в Корее какие-нибудь поучительные для себя уроки на будущее?

С чисто тактической и технической точки зрения военно-воздушные силы почерпнули мало такого, что могло бы пригодиться в глобальной войне. Причиной этого были многие ограничения, при которых велись боевые действия. Тактика и техника, применявшиеся в корейской войне, в основном базировались на доктринах и способах ведения боевых действий, характерных для второй мировой войны. Основное отличие состояло в том, что боевые действия проводились на околозвуковых скоростях. Тем не менее, рассматривая вопрос в целом, большое значение имело то обстоятельство, что эта война еще раз подтвердила, что воздушная мощь является решающей военной силой.

Без военно-воздушных сил сухопутные войска Объединенных Наций летом 1950 года были бы наверняка выброшены с Корейского полуострова или они были бы разгромлены сухопутными войсками китайских народных добровольцев зимой 1951/52 года.

Без военно-воздушных сил не было бы экономичного способа оказать в 1952–1953 годах давление на противника с целью ускорения заключения перемирия.

Далее, без больших сомнений можно предположить, что с помощью военно-воздушных сил можно было добиться окончательной победы в Корее, если бы это не было связано с риском вызвать начало третьей мировой войны.

Для любой страны, которая может оказаться втянутой в ограниченную войну, большую ценность представят 2 очень важных психологических урока.

Во-первых, самое вредное с военной точки зрения состоит в предоставлении противнику гарантий, что ограниченная война не будет перенесена на его территорию. На примере корейской войны коммунистический Китай получил громадный психологический и физический выигрыш, когда Объединенные Нации фактически дали ему гарантию в том, что боевые действия будут ограничены районом, расположенным южнее реки Ялуцзян. Если бы угроза немедленного возмездия постоянно висела над Маньчжурией, то положение китайцев было бы куда более сложным.

Во-вторых, нелепо пытаться даже в пределах ограниченного географического района вести войну посредством только живой силы и запрещать своим вооруженным силам пользоваться тем оружием, для применения которого они созданы. Давать противнику в этом отношении гарантию просто смехотворно.