Леонид Перов - Похитители автомобилей. Записки следователя

Машина ГАЗ-51 номер 84-11 следовала 23 сентября по маршруту Ирпень — село Новая Басань. В графе «груз» указано — «кирпич». Она? Слишком просто пришло то, что мы ожидали с таким нетерпением. Теперь уже я, подражая Юрию Васильевичу, спокойно говорю:

— Ну, эта наверняка окажется не той машиной, которая нам нужна.

— Что ж, посмотрим, посмотрим, — напевает тот, выписывая повестку водителю.

В день, когда водитель Павлюк должен был явиться для объяснения, наш начальник дважды заходил к нам в кабинет, разумеется, по делу. И всякий раз, между прочим, спрашивал:

— Что, не приходил еще?

— Нет, пока не видно.

— Придет ли вообще?

— Придет. Если он не появится, то тем самым навлечет на себя подозрение. Поэтому в любом случае он придет: и если виноват, и если не виноват.

Стоило Павлюку появиться в нашем кабинете, как уже сразу, после первых нескольких фраз, выяснилось, что он не тот, кто нам нужен. В кабине с ним ехал молодцеватый майор, который добирался в село к своей матери, а в кузове на кирпиче сидели грузчики. Для соблюдения формальности мы вызвали всех троих, хотя никакой надобности перепроверять показания Павлюка не было. Пришлось извиняться.

— Ничего, товарищи. Только, можете не сомневаться, если бы что-нибудь случилось с нами по дороге, то я бы давно уже сообщил об этом сам. Ведь я коммунист, — сказал на прощание майор.

Снова пошла ответы, которые мы складывали в папку. Уже против большинства номеров стояли красные галочки, а нужной машины мы пока не нашли. Среди недели нас вызвал начальник:

— Можете познакомиться. Это результат вашей работы.

Он протянул нам три листка, вырванные из школьной тетрадки, густо исписанные мелким почерком с двух сторон. Это была жалоба на Юрия Васильевича, а значит, и на меня.

Родственники погибшего писали прокурору области и требовали наказать следователя, поскольку, по их мнению, он ведет следствие неправильно, укрывает виновного.

— Конечно, они сгустили краски, — продолжал начальник. — Хотя их чувства можно понять: погиб отец, брат. Ответ им я напишу сам. Но вы все-таки учтите: слишком долго мы ищем эту машину.

Когда мы вернулись в кабинет, я сказал:

— Юрий Васильевич, ну почему нас снова ругают? За что? Мы сделали все, что могли. Нужно ждать, когда придут последние путевые листы. И, в конце концов, бывают же преступления, которые невозможно раскрыть?

— Такой роскоши, Аркадий, мы себе позволить не можем. И ожидать мы тоже не имеем права. Наше дело наступать и наступать. Иначе — проигрыш. Почему, собственно говоря, мы должны ждать, когда придут все ответы? Я вчера окончил обвинительное заключение по цементному заводу и теперь более-менее свободен. Выбирайте автохозяйства, где больше всего «наших» машин, и завтра же мы туда с вами поедем.

В первой автоколонне, куда мы приехали на следующий день, нас постигла неудача. Учетчица заболела, а все путевые листы за прошлый месяц были закрыты у нее в шкафу. Пришлось заглянуть в соседнюю автоколонну. Автопарк № 14 занимался централизованными перевозками. Он насчитывал несколько сот грузовых автомобилей. Нам вместе с работниками конторы пришлось провозиться почти весь день, пока удалось выбрать путевые листы необходимых нам машин.

— Юрий Васильевич, смотрите, здесь указано...

— Спокойно, Аркадий. Прежде всего — выдержка. Дайте-ка сюда путевой лист, что вы там нашли?

В путевках автомашин КХА 41-42, 41-43, 41-44, 41-45, 41-46 было указано, что они 23 сентября перевозили кирпич из Ирпеня в село Новая Басань. Следовательно, все они ехали по дороге, на которой был обнаружен труп старика. Мы изъяли эти путевые листы и попросили заведующего гаражом передать шоферам, чтобы завтра утром они явились к нам для беседы.

Утром, не успели мы еще толком разложить свои бумаги, как в дверь кабинета осторожно постучались.

— Войдите.

В комнату вошел молодой парень лет двадцати пяти. Жесткие волосы, несмотря на то, что хозяин немало потратил времени, чтобы привести их в порядок, торчали во все стороны. Руки нервно теребили фуражку. Парень попросил разрешения сесть. Даже от меня не укрылось, что он волнуется.

— Ваша фамилия?

— Барков Анатолий. Машина 41-43.

— Где вы были 23 числа прошлого месяца?

— 23-го? Возил кирпич. С утра, значит, поехал на Ирпенский кирпичный завод. Там нагрузился и около 11 часов двинул на Новую Басань. Ехал через Гоголево. Привез кирпич в Новую. Разгрузился и к вечеру вернулся в гараж.

— Когда вы проезжали через Гоголево?

— Примерно часа в четыре — половине пятого.

— Это почему же так поздно? От Ирпеня до Гоголева максимум полтора часа езды. Вы можете объяснить это?

— Могу. У меня колесо спустило. Пока перемонтировал, пока поставил, вот время и прошло. Машина груженая.

— Вы встречали кого-нибудь по дороге после Гоголева?

— Нет, не встречал.

— Ну понятно, ведь у вас же скат спустил.

— Что вы, товарищ следователь, ко мне с этим скатом прицепились? — не выдержал Барков. — Что я, виноват, что он, проклятый, спустил? А если не верите мне, спросите у ребят.

— У каких ребят?

— Из колонны. Мы же все вместе ехали.

— Как вместе?

— Ну так. Я, Головин, значит, Саша, Иван Митрофанович и Кленков Володя.

— Почему вы сразу не сказали, что все вместе ехали?

— Вы меня об этом не спрашивали.

— Что ж, вы, пожалуй, правы. Значит, вы выехали с завода все вместе?

— Нет, не все. Лазебник раньше уехал.

— А какая у него машина?

— Газон, как у меня, 44-й.

— Ты хочешь сказать, 41-44?

— Ну да.

После беседы с Барковым мы вызвали Лазебника. В отличие от предыдущего свидетеля, он не волновался. Небольшой, плотненький, с довольно широкой лысиной, он держался спокойно, с достоинством. Как всякий солидный человек, отвечал спокойно, на все у него были готовы объяснения. Почему уехал, не дождавшись других? Пожалуйста. Он передовик производства, план выполняет на 130 процентов. А почему выполняет? Потому, что время бережет. Ехал на Новую Басань как обычно. Что значит — как обычно? Это значит, что ехал через Старые Пески. Почему через Пески, а не через Гоголево? Так это ж очень просто — дорога лучше, да и ближе вроде бы.

И все-таки в самом конце допроса Лазебник не выдержал своего спокойного тона. Когда наступила небольшая пауза, он встал и, бросив: «Ну, я пошел», торопливо направился к двери. По тому, как он старался поскорее избавиться от нашего общества, по тому, что забыл отметить повестку, мы почувствовали, что не так уж Лазебник спокоен, как хотел бы показать.

— Куда вы так торопитесь?

— Да ведь работа ждет.

— Ничего, вам придется несколько задержаться у нас.

После этой фразы Лазебник не скрывал больше своего раздражения и зло начал говорить о тех, кто отрывает занятых людей от дела и занимается не тем, чем надо. Пока я выслушивал сентенции возмущенного Лазебника, Юрий Васильевич успел сходить к начальнику и вернуться. Пригласив Лазебника и понятых, которые уже ожидали в коридоре, мы сели в машину и выехали в Новую Басань.