Ли Эшер - Воздушная мощь

Военно-воздушные силы никогда не смогут самостоятельно решить вопрос о наилучшем использовании воздушной мощи. Теоретически кратчайший путь к достижению победы над противником лежит через бомбардировку его гидроэлектростанций, заводов, производящих авиационные двигатели, и нефтеперерабатывающих заводов, но далеко не всегда можно располагать полными и самыми свежими данными о расположении этих объектов и их относительной важности в общей системе производства. Далее, национальная стратегия неизменно включает безотлагательные по срочности внутренние проблемы. Внезапно возникающие проблемы снабжения, необходимость в особом прикрытии важнейших морских конвоев, непредвиденные объекты для атаки с воздуха — все это будет постоянно отвлекать стратегическую авиацию от выполнения ее основной задачи. До тех пор, пока Англия и Америка должны будут проводить как сухопутные, так и морские операции, стратегическая авиация должна быть всегда готова к неожиданной смене объектов нападения. Могут, например, поступить сведения о железнодорожном узле, где происходит сосредоточение дивизии противника. Возможно, потребуется подвергнуть систематическим ударам с воздуха стартовые позиции или склады реактивных снарядов дальнего действия противника с целью обеспечения безопасного прибытия в порт назначения своих морских конвоев, перевозящих особо важные грузы. Тяжело-бомбардировочная авиация в системе государства будет все более и более приобретать характер оружия чрезвычайного и срочного применения. В определенных условиях может появиться срочная необходимость в постановке большого количества мин в прибрежных водах противника — задача, выполнение которой под силу лишь стратегической бомбардировочной авиации, ибо только она в состоянии проделать путь в назначенный район, удаленный на 3000 км, и в течение примерно одного дня выполнить задание. Если бомбардировочная авиация будет подчинена непосредственно министерству обороны и ее боевая деятельность будет планироваться при участии специальной группы экспертов по минированию, роль подобных операций повысится, и они будут проводиться быстрее и эффективнее в интересах государства.

Применение стратегической авиации для бомбардировки морских и сухопутных объектов тактического значения считается некоторыми специалистами в вопросах авиации наиболее тяжким грехом. До сих пор не перевелись еще люди, которые верят в то, что победа может быть достигнута с помощью одной лишь стратегической авиации. Они утверждают, что если бы 3–4 тыс. бомбардировщиков смогли подвергнуть непрерывному воздействию объекты на территории собственно Германии, то войну можно было бы выиграть, не прибегая к высадке десанта во Франции. В оправдание этой точки зрения они указывают на победу Америки над Японией. Но нельзя рассматривать стратегическую авиацию и ее возможности вне связи с национальной политикой. Если бы Германия не была связана боевыми действиями на советско-германском фронте и смогла организовать производство реактивных истребителей для обороны своей территории в предвидении мощных налетов англо-американской стратегической бомбардировочной авиации, то эти налеты обошлись бы слишком дорого для союзников. Даже при наличии бомбардировочной авиации численностью в 3–4 тыс. самолетов они никогда не смогли бы добиться победы. Воздушные операции 1942–1943 годов против Германии свидетельствуют о том, что при определенных условиях противовоздушная оборона может захватить и удерживать господство в воздухе, успешно отражая налеты бомбардировщиков противника. Последний год стратегических бомбардировок Германии не является критерием для будущего. Германия вела воздушную войну на трех фронтах, она потеряла многих своих летчиков-асов в предыдущих боях. Кроме того, военная стратегия Германии до 1944 года нанесла непоправимый ущерб военно-воздушному потенциалу страны. То же самое верно и для Японии. Оба государства захватили большие территории, не имея достаточно авиации для их обороны. Африка, Италия, Греция и Норвегия — лишь небольшая доля тех территорий, где Германия не смогла обеспечить превосходство в воздухе или хотя бы добиться равновесия сил. То же самое характерно и для японцев в Бирме, Новой Гвинее и Китае, а позже и во всех остальных районах. Завоевание и удержание превосходства в воздухе станет с течением времени важнейшей целью национальной военной политики любой великой державы. Для США это может означать сокращение сухопутных войск, находящихся в заокеанских странах, и увеличение военно-воздушных сил, имея при этом особо в виду стратегическое наступление и стратегическую оборону. Для СССР это также может означать повышение удельного веса авиации стратегического наступления и стратегической обороны за счет тактических военно-воздушных сил.

Величайшая военная проблема будущего, решение которой может найти лишь единый штаб обороны, вооруженный всеми военными знаниями, состоит в следующем: "Каким образом лучше всего использовать военно-воздушные силы в интересах государства?" Теоретически ответ на этот вопрос не представляется трудным. Военно-воздушные силы должны завоевать превосходство в воздухе и, используя вытекающие из него преимущества, систематически наносить удары по промышленным центрам и складам готовой продукции противника до полного уничтожения средств ведения войны и окончательного подрыва воли противника к сопротивлению. В условиях односторонней войны, как это имело место, например, при нападении Германии на Польшу или во время завершающего наступления США на Японию, теории ведения воздушной войны могут соответствовать действительному положению вещей, и знания, полученные в штабном колледже, могут оказаться применимыми. Но если военно-воздушным силам предстоит когда-либо снова пройти настоящее испытание, то это случится вероятнее всего в решительном конфликте между Востоком и Западом. Обе стороны будут сильными. Многие объекты на территории Советского Союза будут рассредоточены, и их точное местоположение неизвестно для атакующих самолетов-бомбардировщиков. Стоимость непрерывных стратегических налетов с атомными и водородными бомбами будет неимоверно высокой. Не исключается возможность успешных действий по объектам противника, расположенным на побережье или в периферийных районах. Но кто осмелится утверждать, что СССР, например, в состоянии проводить успешные налеты на объекты в районах Среднего Запада США или что США в состоянии подвергнуть столь же успешному нападению жизненно важные объекты русских в Центральной Азии? К сожалению, вы нигде не найдете данных о количестве бомб, не попавших в цель во время второй мировой войны, или о количестве бомб, сброшенных на второстепенные с военной точки зрения цели вследствие недостаточной тщательности их выбора. Теперь, конечно, ясно, что в Европе англоамериканской авиации следовало бомбардировать в первую очередь заводы авиационных двигателей, а не самолетостроительные заводы и что нефтеносные районы Германии следовало подвергнуть интенсивной бомбардировке намного раньше, чем это было сделано. Все перечисленные примеры подтверждают лишний раз огромную важность правильного выбора и тщательной разведки объектов нападения в будущем. Это может быть обеспечено лишь при том единственном условии, что единый штаб обороны сумеет мобилизовать для этих целей все свои ресурсы и знания и поручит дело разрушения намеченных объектов противника ответственному военному органу (группе) из армейских, авиационных и морских специалистов, обладающих знаниями в области техники и тактики бомбометания и располагающих всеми имеющимися разведывательными данными.