Георгий Кублицкий - ...и Северным океаном

Карское море? Теперь впечатления короткого летнего рейса в его водах украшают дневники туристов. В них — названия мысов, островов, заливов, вряд ли говорящие что-либо сегодняшнему путешественнику. Я же, разглядывая лоцию, испытывал и горечь, и грусть, и волнение. Из-за букв, складывавших названия, будто сквозь туман смотрели на меня знакомые лица моряков, летчиков, гидрографов.

С этими «мысами», «заливами» «островами» встречался я в тесной кабине самолета линии Красноярск — Дудинка, за бильярдным столом плотно закрытого непогодой аэропорта в устье Подкаменной Тунгуски, на улицах Игарки, на покрытых шерстью линяющих ездовых собак камнях Диксона.

Для меня и сегодня живы незабвенные герои Севера тридцатых годов. Я слышу их голоса, вижу улыбки. А они— уже острова, заливы, мысы…

Об Арктике, о ее людях — несколько моих книг, написанных в разные годы и переведенных в ряде стран. О Енисейском Севере — очерки, путевые повести, документальные рассказы.

«Кто хочет увидеть гении человеческий в его благороднейшей борьбе против суеверий и мрака, пусть прочтет историю арктических путешествий, прочтет о людях, которые в те времена, когда зимовка среди полярной ночи грозила верной смертью, все-таки шли с развевающимися знаменами навстречу неведомому».

Так писал Фритьоф Нансен, который прижизненно стал славой Арктики. Его призыв ничуть не устарел. Арктика изменилась. Но и сегодня она требует от человека многого. Забывать историю ее открытия и освоения непростительно для жителя страны, в которой Крайний Север и приравненные к нему районы значат многое и будут значить чем дальше, тем больше.

В этой книге собрана часть того, что я писал о Севере. Мне казалось полезным как бы заново оглядеть пути, поступки, характеры людей, добившихся на северных параллелях наибольшего в сравнении с остальными. Как они перешагивали порог, о который спотыкались другие? Что из их опыта, моральных правил, отношений к спутникам на общем нелегком пути заслуживает изучения и подражания, а что неприемлемо для сегодняшнего северянина?

Сколько-нибудь полная история Енисейского Севера, а тем более всей Советской Арктики — не моя задача. О некоторых, даже весьма важных, а потому общеизвестных событиях в книге лишь упоминается. Последние годы были щедры на юбилеи: полвека первой воздушной экспедиции на макушку планеты, полвека дрейфующей станции «Северный полюс-1», столько же великим перелетам Советский Союз — Америка… Этим славным этапным событиям печать уделила большое внимание.

Я не заботился и о хронологической последовательности. Для меня важен поиск закономерностей, изменяющих отношение человека к Северу и северян друг к другу.

То, что вошло в книгу из ранее опубликованного, переработано и дополнено. Всюду я старался продолжить повествование до наших дней, кое-где заглянуть в день завтрашний. Поэтому и в тех ранее печатавшихся рассказах, которым оставлены прежние названия, читатель найдет новое.

Енисейскому Северу самой историей предопределено особое место в освоении Арктики. Это основная тема книги, связанная, однако, со всем тем, что человек сделал и делает в арктических широтах.

От Енисея, рассекающего, примерно, пополам карту страны, простираются морские и воздушные дороги к устьям других великих сибирских рек, к островам и архипелагам полярных вод. Здесь граница двух главных участков Северного морского пути.

Герои книги — люди, смело шедшие во льды океана. Они вдохнули жизнь в его побережья. Их нелегкий труд первопроходцев помог в послеоктябрьское время освоить нашу национальную транспортную магистраль от Кольского полуострова до мыса Дежнева, откуда на запад и восток разветвляются дороги в морские просторы планеты.

В нашем доме была книга, на обложке которой рулевой вел судно навстречу встающему над волнами солнцу. На полях сохранились чьи-то пометки остро очиненным карандашом.

Называлась книга «В страну будущего». Написал ее в 1913 году Фритьоф Нансен. Про Сибирь, про Енисей. Я пробовал читать. Не понравилось. Никаких приключений. Правда, интересные снимки. На одном, снятом с горы над Красноярском, даже отыскал крышу нашего дома.

Когда я впервые перелистал «В страну будущего», мне было лет двенадцать. Вот книги Джека Лондона — это да! Я зачитывался ими до самозабвения, бредил героями Клондайка.

Но однажды мне попалась книжка о плавании «Фрама». Не помню автора. Может, это был просто пересказ в географической хрестоматии. Меня поразило описание случайной встречи Нансена, превратившегося после зимовки на необитаемом острове в настоящего дикаря, с английским путешественником Джексоном.

Заинтересовавшись, стал искать другие книги о Нансене. Нашел немногое. Но понял: его невыдуманные, «взаправдашние» приключения не менее интересны, чем вычитанные в романах.

Шли годы, и мне самому довелось побывать в Арктике, потом в Норвегии. Тогда были еще живы люди, помнившие Нансена. Впечатления накапливались, появился кое-какой литературный опыт. Я издал уже несколько книг, и чем дальше, тем больше мне хотелось взяться за документальную повесть о Нансене. Конечно, перечитал все его книги и все книги о нем, какие мог достать.

Великий норвежец знал не только полярные воды берегов знакомого мне Таймыра, но и прошел по Енисею.

Я снова и снова перечитывал уже совсем другими глазами «В, страну будущего», особенно страницы, посвященные Красноярску. Угадывал людей, которые не были поименно названы в книге, разыскивал их и утверждался в верности своих догадок.

Приезд Нансена в 1913 году, конечно же, оставил глубокий след у красноярцев. В бедной событиями жизни бывшей Енисейской губернии он мог сравниться разве что с падением Тунгусского метеорита. Еще бы, сам Нансен у нас в Красноярске! Тот самый Нансен, мировая знаменитость!

Когда я начал собирать материалы для повести, на всякий случай спросил мать, не запало ли ей что в память о приезде великого норвежца. Может, слышала от знакомых?

— Почему «слышала»?! — удивилась мать. — Нансена я видела так, как сейчас вижу тебя. Совсем близко.

И она рассказала, как красноярцы встречали гостя.

Мне было тогда два года. Меня оставили с бабушкой. Бабушка долго уговаривала мать не ходить, потому что встречу назначили в двух местах: за городом, у кладбища на горе, где стояли верстовые столбы Енисейского тракта, и у почтамта. Мать непременно хотела идти к кладбищу, а приехать Нансен должен был только под вечер, вот бабушка и беспокоилась…