Леонид Обухов - Операция «Ракета»

— Ясно... Задача ясна, господин обер-лейтенант, — пробивался в эфир хрипловатый голос лейтенанта Крюдера. — Пришлите в помощь еще взвод.

Адъютант Франка поднес ко рту микрофон радиотелефона:

— «Эдельвейс»!.. «Эдельвейс»!.. Я «Первый»!.. Слышите меня, «Эдельвейс»?

— «Эдельвейс» слушает!

— Приказ обергруппенфюрера!.. Отправьте дежурную роту на помощь лейтенанту Крюдеру!.. Немедленно свяжитесь с ним по рации! Включите в работу подвижные патрульные группы! Покушение на обергруппенфюрера на окраине города, по дороге к замку...

— Слушаю вас, приступаем к операции!.. Что с господином министром?

— Все в порядке... В нашей машине никто не ранен... Есть, видимо, убитые среди конвоя...

— Понял вас... Рота выезжает на место... Лейтенант Крюдер начал облаву, ведет перестрелку с бандитами...

— Гауптман! — выкрикнул Франк, доставая дрожащими пальцами из пачки сигарету. — Передайте приказ командующему войск безопасности — прочесать этот район... К утру взять всех, кто замешан, допросить и расстрелять!..

Он жадно затянулся и закрыл глаза, чтобы никто не мог увидеть в них того панического страха, который невольно прорывался наружу. В голове метались обрывки мыслей: «Покушение... Меня могли убить... Как Гейдриха... Могли убить... Проклятая страна!.. О, дьяволы!.. Мало вас уничтожали, мало!.. Убивать, убивать!.. Или мы их, или... Всех... к дьяволу...

Машины мимо часовых влетели в ворота небольшого парка, пронеслись по обсаженной деревьями аллее и остановились возле старинного дворца, в котором жил обергруппенфюрер. Адъютант распахнул дверцу автомобиля, изуродованного осколками гранаты и автоматными пулями.

Франк в окружении офицеров прошел в дом. В дверях его приветствовал солдат-эсэсовец с автоматом на груди и пистолетом на поясе. Он щелкнул каблуками и застыл на месте, провожая преданным взглядом обергруппенфюрера. Но стоило адъютанту Франка подойти к двери, как эсэсовец тотчас же загородил ему путь:

— Хальт! Аусвайс! [2] Стой! Документы!

Гауптман молча показал удостоверение и шагнул следом за обергруппенфюрером. Так же по очереди эсэсовец проверил документы у других офицеров. Только начальника охраны дворца пропустил, не спрашивая удостоверения.

— Черт знает что такое! — ворчал обер-лейтенант, командир конвоя. — Сколько лет вместе служим и...

— Приказ обергруппенфюрера... Ни одного человека без пропуска или документов не пускать, — тихо сказал обер-лейтенанту начальник охраны.

Во всех комнатах, коридорах, холлах, через которые проходили Франк и офицеры, стояли часовые-эсэсовцы. В приемной домашнего рабочего кабинета рядом с часовым лежала на ковре огромная черная овчарка. Она вскочила, как только скрипнула дверь, и зарычала, готовая броситься на вошедших, но окрик офицера успокоил собаку. Опустив голову на огромные лапы, она пристально следила за каждым шагом людей.

В кабинет прошли двое — Франк и его адъютант. В глубине просторной комнаты стояли массивный письменный стол красного дерева, книжный шкаф, два высоких кресла и несколько полукресел, столик с телефонами и радиоприемником, на полу расстелен огромный ковер. Возле стола сидела овчарка — точная копия той, что лежала в приемной. Она подбежала к Франку, прыгнула к нему на грудь, помахивая от радости хвостом. Но хозяин грубо оттолкнул ее от себя и овчарка, жалобно заскулив, поползла на брюхе за ним следом.

— На место, Дункель! — крикнул лейтенант, увидев, что обергруппенфюрер не в настроении.

Франк рывком сел за стол, расстегнул ворот рубашки, вытер платком лицо. Достал из тумбы стола, превращенной в маленький холодильник, бутылку коньяку, налил в хрустальный бокал и залпом выпил.

— Пейте, гауптман, — устало проговорил он, подвигая к адъютанту бутылку и бокал.

Вытянувшись в кресле, Франк несколько минут молча полулежал с закрытыми глазами. Его большая круглая голова с редкими, гладко зачесанными назад волосами упиралась в высокую спинку.

— Какие новости из Братиславы, лейтенант? — не открывая глаз, спросил он у дежурного офицера, который все это время стоял навытяжку у противоположного конца стола. — Что слышно от наших агентов? Докладывайте.

Лейтенант начал доклад:

— Радиостанция Банской Бистрицы передает обращение к словакам... Призывает к вооруженной борьбе... Войсками повстанцев командует генерал Ян Голиан. Однако, по сведениям наших агентов, действительными руководителями восставших являются коммунисты, им помогают советские партизаны... В Турчианском Святом Мартине восставшими уничтожена наша военная миссия, ехавшая из Румынии... С польской границы наши агенты сообщают, что действовавшие там русские партизанские отряды переходят в Словакию... Русские продолжают забрасывать в Словакию и Чехию своих партизан и вооружение...

— Заготовьте приказ о введении чрезвычайного положения в Богемии, Моравии, Словакии. Листовки с приказом распространить по всей Чехословакии: тех, кто будет помогать парашютистам или партизанам, расстреливать... Население обязано немедленно сообщать в ближайший полицейский участок о появлении советских агентов... Имя донесших будет сохранено в тайне... За каждое сообщение о местопребывании агентов будет выплачиваться вознаграждение в сумме ста тысяч крон...

В ту августовскую ночь 1944 года, когда было совершенно покушение на Франка, произошел еще один эпизод, имевший непосредственное отношение к событиям в Словакии.

...Самолет летел с востока, едва различимый среди серебристых облаков, освещенных ярким лунным светом. Вот он снизился над черным лесом, сбегавшим с гор в долины, где притаились сонные в этот поздний час небольшие селения.

Пилоты напряженно всматривались в ночную землю, которая ждала их и готовилась к встрече. Вдруг второй летчик крикнул:

— Вижу сигнал!.. Впереди, справа!

Среди гор на одной из пологих полян горели костры, сложенные буквой «Г». Возле них можно было различить фигуры людей.

В кабину к пилотам вошел подполковник, одетый в советскую форму, с автоматом на груди, пистолетом и штурмовым ножом на поясе. Он был совсем молод — лет двадцати пяти, не больше. На худощавом лице его, словно стесанном на правой скуле, багровел шрам от недавнего ранения.

— Приехали, подполковник! — крикнул пилот. — Смотри, костры, вон там, справа.

Офицер бросился к окошку самолета и несколько минут смотрел вниз. Потом, обернувшись, крепко пожал руки летчикам и сказал хрипловатым голосом:

— Спасибо, ребята! Заходите на круг. Будем высаживаться...

— Желаем удачи!

Самолет снизился и полетел по кругу. Восемь «пассажиров» подошли к дверце, которую открыл пилот, и один за другим прыгнули в темноту ночи.