Сэмюэль Морисон - Флот двух океанов

Во второй половине 1941 к эмбарго присоединились Британия и Голландия, и запасы нефти в Японии начали таять. Правительство встало перед дилеммой. Оно должно было либо отказаться от плана захватов, на которых настаивала армия, чтобы получать нефть из Соединенных Штатов, Голландии и Британии, либо захватить нефтяные месторождения, чтобы начать новые захваты. Был выбран второй вариант, который японцы считали более выгодным и почетным. Лучше разгромить Америку в ходе стремительного блица, как сделал Гитлер с Францией, а потом спокойно завоевывать Китай.

Теперь стало ясно, что удержать Японию от захвата юго-восточной Азии можно было только силой, так же как и вынудить ее покинуть Китай. Однако войну все-таки можно было отсрочить, позволив Соединенным Штатам затеять нечто вроде гонки вооружений, если бы было принято предложение принца Коноэ провести встречу в августе 1941 между ним и Рузвельтом. Джозеф Грю, наш проницательный и осторожный посол в Токио, стоял за это. ФРД тоже не возражал. Зато против был государственный секретарь Корделл Хэлл. Он утверждал, что Коноэ слишком скользкий тип, и встречу можно проводить только при выполнении предварительных условий, например после выхода Японии из Тройственного Пакта. Хэлл не понимал, что для Японии такой договор с Германией и Италией важен как часть «лица», и страна просто не может отказаться от него. Принц Коноэ искренне желал начать постепенную ликвидацию мечтаний о завоевания. Однако он был один, его окружали фанатичные милитаристы, и Хэлл ему не помог. Как член императорской фамилии принц имел прямой доступ к самому Хирохито, который тоже желал мира. Поэтому имелась вероятность того, что принц сумеет убедить императора вывести милитаристов из состава кабинета, если Рузвельт пообещает снять эмбарго и разморозить японские вклады. В обмен Япония могла пообещать начать эвакуацию войск из Индокитая, а потом и из Китая. Конечно, более вероятно, что Коноэ просто убили бы, однако он хотел попытаться, и следовало дать ему возможность. В любом случае, летняя встреча позволила бы выиграть время. Встреча могла состояться и в октябре, и Япония вряд ли нанесла в это время удар.

Поигравшись с этой идеей примерно 2 месяца, Хэлл сумел убедить Рузвельта решительно отвергнуть ее, что и было сделано 2 октября. Коноэ ушел в отставку, премьер-министром стал генерал Тодзио. Японский Высший Военный Совет выработал тот самый грандиозный военный план, и теперь провести радикальное изменение политики Японии было трудно даже самому императору.

Переговоры в Вашингтоне продолжались, хотя уже не имели никакого смысла. 10 ноября Уинстон Черчилль в своей речи заявил, что не знает «окажутся ли успешными усилия Соединенных Штатов по сохранению мира на Тихом океане». Он пообещал, что «если Соединенные Штаты будут вовлечены в войну с Японией, британская декларация последует в течение часа». Эта угроза ни на мгновение не задержала японское правительство.

Вы всегда можете сохранить мир, если готовы заплатить требуемую цену. Но это уже вопрос большой стратегии — не окажется полученный такой ценой мир хуже войны. 20 ноября японский посол в Вашингтоне представил ультиматум, в котором Тодзио объявил свою цену мира. Америка должна была предоставить Японии полную свободу действий в Китае и Индокитае и прекратить всякую поддержку Чан Кай-Ши. Она должна была восстановить торговые отношения с Японией и не посылать более войска на юг Тихого океана и на Дальний Восток, даже на Филиппины. В обмен на такие требования, которые можно предъявлять лишь стране, проигравшей войну, Япония обязывалась всего-навсего не посылать дополнительные силы в юго-восточную Азию и эвакуировать войска из Индокитая, после того, как будет установлен мир в Китае.

Тодзио уже дважды откладывал роковой шаг, после которого война становилась неизбежной, надеясь, что Америка капитулирует. Время истекало, а именно время было тем, чего не хватало генералу Маршаллу, адмиралу Старку и генералу МакАртуру. Чтобы как-то удовлетворить их, государственный департамент США объявил особый период в 3 месяца, в течение которого Соединенные Штаты могут частично возобновить торговлю с Японией, если та начнет вывод войск из Индокитая. За это время следовало выработать новый подход к проблемам Китая. 25 ноября Чан Кай-Ши заявил по этому поводу резкий протест. Британское, голландское и австралийское правительство тоже отнеслись к нему неодобрительно. Многие члены американского правительства говорили, что завоняло новым Мюнхеном. Под влиянием советов Хэлла президент решил, что сомнительные перспективы согласия Японии на такой особый период не оправдывают сильнейшего удара на настроениям народа Америки и Китая, который повлечет за собой отступление. Но генерал Тодзио уже решил отвергнуть саму идею особого периода, то есть прекращения продвижения к нефтяным источникам, о чем было сказано в послании от 20 ноября. Поэтому сама идея была большой глупостью.

Следующий шаг Хэлла был еще менее удачным. 26 ноября он представил японскому послу в Вашингтоне «предложения по основам соглашения», которые полностью опрокидывали план Тодзио. Он потребовал от Японии полностью эвакуировать войска из Китая и признать Чан Кай-Ши в обмен на восстановление торговых отношений с Соединенными Штатами. Хотя подобную глупость можно было сделать только совершенно не понимая ситуации, это заявление не было ультиматумом, угрожавшим войной. В нем не было угроз, прямых или завуалированных. Президент не собирался запрашивать у конгресса объявление войны Японии, если Тодзио отвергнет эту ноту. Вашингтон начинал откровенную холодную войну, но не более. (А мы теперь знаем, сколько может тянуться такая война.) Он только требовал от Японии не совершать более актов агрессии. Крайне сомнительно, что конгресс счел бы за убедительный casus belli вторжение Японии в Таиланд или Британскую Малайю.

26 ноября, когда были получены предложения Хэлла, японское ударное авианосное соединение вышло в море из бухты Танкан на Курилах, чтобы атаковать Пирл-Харбор. «День позора» уже был назначен на 7 декабря. Еще несколько японских соединений взяли курс на Гонконг, Малайю, Таиланд и Филиппины. Если бы Вашингтон успел капитулировать до 5 декабря, атака Пирл-Харбора была бы отменена. Но захват Филиппин, Малайи и Голландской Ост-Индии следовало проводить в любом случае.

История любит пошутить. Но в этом случае шутка получилась особенно злой. Главной причиной, по которой Америка ввязалась в войну с Японией, было требование целостности Китая. Однако после всех усилий и жертв, мы не только не укрепили дружеских отношений с Китаем, но и превратили его в нашего потенциально крупнейшего противника. Америка в 1939 — 41 не рвалась стать мировой державой и нести глобальную ответственность, она желала только, что ее оставили в покое. Однако и то, и другое взвалили на нее 2 страны, которые сами к этому рвались — Германия и Япония. Эти страны отнюдь не числились в списке злейших врагов Америки. Боги Олимпа могли просто покатываться со смеху, глядя на то, как преобразился мир через 20 лет после атаки Пирл-Харбора. Они словно задались целью развеять американское благодушие.