Игорь Ефремов - Кто убил президента Кеннеди?

За несколько минут до спуска Освальда и конвойных в гараж телеоператоры получили приказ доставить туда же еще одну камеру с третьего этажа. Они воспользовались общественным лифтом и оказались в коридоре, идущем вдоль стены тюремной конторы (см. план на следующей странице). Когда они проталкивали тележку с тяжелой камерой через двойные двери, полицейский Кучшоу, стоявший там на посту, придержал створку двери для них. Он запомнил, что толкали трое: один был в зеленой куртке, другой — в темном плаще, третий, посредине, — в темном костюме. Последний держал голову так низко, что лица его не было видно. Другой полицейский, Лоури, тоже запомнил, что камеру мимо него прокатили трое. В какой-то момент он помог им удержать покачнувшуюся треногу. Потом вновь прибывшие смешались с толпой корреспондентов. Камера так и не была подключена к сети.

Несколько минут спустя после выстрела, когда еще не улеглось смятение, Кучшоу заметил, что ту же самую камеру вверх по выезду из гаража толкают двое. Он подбежал к ним и спросил, где третий. Они вели себя нервно и отвечали невнятно. С помощью Лоури он задержал обоих, и они были отправлены наверх для допроса. Лоури полагал, что Руби был третьим, и делился своими соображениями с другими полицейскими. Судя по всему, никто не оспаривал его, и это было как бы молчаливо принятым общим мнением. О входе через северный въезд никто и не заикался.

Лоури описал все виденное в докладе начальству в тот же день. На следующий день, отвечая на вопросы агентов ФБР, он прямо заявил, что, по его мнению, Руби проник в гараж с телеоператорами. Допросили тех двоих. Один сознался, что с ними был кто-то третий, помогавший им, кого он принял за детектива в штатском. Второй заявил, что третьим был их коллега Тернер, который выбежал им навстречу из толпы журналистов и помог прокатить камеру через двойные двери. Ни Лоури, ни Кучшоу не видели, чтобы кто-то выбегал камере навстречу. Не видел этого и второй оператор. Нет сомнения, что операторы, боясь, что их обвинят в сообщничестве с Руби, неуклюже пытались замазать свое невольное соучастие. Впрочем, так ли обязательно «невольное»? Ведь для кого-то предназначались те пачки долларов, которыми были набиты карманы Руби. К сожалению, операторы не были подвергнуты обыску в момент задержания.

Любопытно, что лейтенант Ревилл, которому было поручено провести внутреннее расследование этого дела, заявил, что версию входа через северный въезд он впервые узнал, читая газеты, — не от живых свидетелей. Полицейские, находившиеся около Руби в течение часа после ареста — Дин, Арчер, Макмиллан, — вообще не спрашивали его о том, как он проник в гараж, и не упомянули об этом в своих отчетах, написанных в тот же день. Впоследствии они пытались изменить свой рассказ об этом дне, писали новые отчеты с добавлениями — и немудрено. Ибо не спросить о такой важной детали можно было только в том случае, если они и без того знали, как он попал в гараж, если видели его с телеоператорами своими глазами. Конечно, если это было так, им и в голову не пришло бы остановить всеобщего приятеля — Джека Руби, болтавшегося в управлении два дня подряд, — остановить и приказать ему покинуть гараж. Но сознаться впоследствии, что они заметили, узнали и не приняли никаких мер?!

Да, факт проникновения убийцы через здание полицейского управления бросал слишком темное пятно на далласскую полицию. Он грозил серьезными неприятностями полицейским Лоури и Кучшоу — ведь это они пропустили в гараж трех человек, не проверив их документов. Он также не устраивал ни Руби, ни его сообщников, ни его адвокатов, ибо явно указывал на предумышленность и планирование убийства. (Некоторые журналисты сказали, что версию входа через северный въезд они впервые услыхали от Тома Ховарда.) Он не устраивал и Комиссию Уоррена, ибо тут снова возникали мысли о существовании заговора. Под этим многоступенчатым давлением простая история проникновения в гараж, очевидная вначале для всех участников сцены (хотя и чреватая серьезными неприятностями для многих), была оттеснена нелепой, не укладывающейся в нормальную логику, не поддержанной никакими свидетельскими показаниями версией входа через северный въезд.

Может возникнуть вопрос: да так ли важно в расследовании огромной драмы — гибели президента Соединенных Штатов — узнать, каким способом убийца подозреваемого убийцы пробрался к месту преступления?

Да, важно. Необычайно. Ибо только зная точную картину преступления, можно вскрыть с ее помощью заведомые лжесвидетельства, обнаружить сообщников и дойти по их цепочке до сердцевины заговора.

Нет никакого сомнения, что нити заговора, во всяком случае на последних стадиях, протянулись через Джека Руби. А значит, придется нам, хотим мы того или нет, погрузиться в подробное исследование прошлого этого человека.

Родители его были польскими евреями, приехавшими в Америку в начале века. Отец, Джозеф Рубинштейн, отслужил в русской армии артиллеристом. Профессия — плотник. Сильно пил. Мать после 35 лет жизни в Америке ставила вместо подписи крест. У них было восемь детей. Джек был пятым. Драки и свары не прекращались в доме, отца много раз арестовывали за дебоши. Дети росли шпаной, часто попадали в дома для трудновоспитуемых.

Джек был второгодником, хулиганом, пропускал занятия, доучился до шестого класса, оставил школу и продолжал свое образование на улицах ночного Чикаго. Приторговывал чем только можно, дрался, спекулировал билетами на спортивные зрелища. Одно время зарабатывал тем, что в компании других подростков доставлял запечатанные конверты по поручению Аль Капоне (по доллару за доставку). В тюрьму попал только один раз и то не надолго. В 1933 году уехал в Сан-Франциско, где к нему вскоре присоединилась старшая сестра Ева. Постоянной работы не имел никогда. Сексом во всех возможных вариациях интересовался с ранних лет.

По возвращении в Чикаго в 1937-ом он пристроился к только что образованному профсоюзу сборщиков металлолома и мусорщиков. Есть сообщения, что для пущей убедительности при организации собраний он мог извлечь пистолет. Его приятель, основавший профсоюз, Леон Кук, был застрелен в 1939 году председателем — выдвиженцем мафии. Убийца заявил, что действовал в целях самозащиты, и суд оправдал его, несмотря на то что пули попали его жертве в спину. Вскоре профсоюзом овладел гангстер Поль Дорфман, будущий соратник крупнейшего профсоюзного бандита Джимми Хоффа.

В период с 1940 по 1947 Руби снова приторговывал по мелочам, отслужил в армии на территории США, пытался вести дело вместе с братьями, но все четверо вскоре переругались, и бизнес распался. Наконец, в 1947 он появляется в Техасе.