Сборник Сборник - Литературные манифесты: От символизма до «Октября»

— Я, только я, первый принял последнюю искру жизни. Я! Я!!! Я воздвиг последнюю ступень, я перекинул трапы с Галеры Вчерашнего на Аэроплан Сегодня… Я!!!

Слово подошло к пределу. Оно утонченно до совершенства. Запутанный клубок человечьих психопертурбаций разматывается младенчески легко на катушке современного словства.

Штампованными фразами заменил человек дня несложный словообиход. В его распоряжении множество языков, «мертвых» и «живых», со сложными, литеросинтаксическими законами, вместо незамысловатых письмен Первоначалья.

Когда человек был один, ему не нужно было способов сношения с прочими, ему подобными существами. Человек «говорил» только с Богом [23] Автор предисловия имеет, очевидно, в виду Бога-Природу (Творящую Силу). , и это был так называемый «Рай».

Никто не знает эту пору, но мы не знаем, будем ли и впредь в незнании ее.

Человеком постигнуты земля, вода, твердь, но не вполне.

Раскроются они полностью, — и неизвестное падет пронзенным от меча, узная, и, может быть, вернется человеку «потерянная горнесть».

Пока мы коллективны, общежители, — слово нам необходимо.

Когда же каждая особь преобразится в объединиченное Ego — Я, слова отбросятся самособойно.

Одному не нужно будет сообщения с другим.

…Человеческая мембрана и теперь способна знать и откликаться зовам неизвестных стран.

Интуиция — недостающее звено, утешающее нас сегодня, в конечности спаять круг иного мира, иного предела, от коего человек ушел и к коему вновь возвращается. Это, по-видимому, бесконечный путь естества.

Вечный круг, вечный Бог — вот самоцель эгофутуриста. «Жизнь» для них — «Ожидание» («Всегдай»), в котором он плачет, как «неутешаемый вдовун». И когда ступени пройдены — «восток молитвенно неясен и в небе зреющий пожар », поэт эгофутурист «ждет», но не отдыха, а «нового зодиака», который начертит неведомое кудесницам, радостный, бодрый новою бодрью:

«Бей, но выслушай! »

Одними из эгофутуристов делаются попытки к «объедининению Дроби», другими наша речь, так сказать, «стенографируется».

В «Бей» помещена «Мело-литера: графа», являющаяся первым дерзанием собрать «многое воедино».

«Читателю» (странно звучит здесь этот термин — читателю необходимо быть и зрителем, и слушателем, и, главное, интуитом) даны: слово, цвет, мелодия и схема ритма (движение), записанная слева.

«Стенографированию» же отведен весь сборник «Смерть Искусству».

Наиболее колоритны поэмы:

«Грохлит»:

— «Сереброй Нить — Коромысля. Брови».

Тут перед нами встает электризованный, продолженный импрессионизм, особенно характерный для японской поэзии.

«Поюй:

У —»!

И только? Только. Всего одна буква, заглавие и тире. Даже (ах, какой пассаж!) нет в конце точки.

Пусть объяснит предисловие:

«— Давно пора знать, что каждая буква имеет не только звук и цвет [24] Подробнее об этом см.: ст. «Символическая Симфония» Всеволода Светланова в «Бей, но выслушай!», с. 6. , — но и вкус, но и неразрывную от прочих литер зависимость в значении, осязание, вес и пространственность. Например, как много можно выразить одним лишь куценьким двусложением „Весна“. От буквы „с“ получается представление солнечности, буквой „а“ — радость достижения долгожданности и пр. — целая пространная поэма».

У каждого читателя притом может быть индивидуальное восприятие, ибо «современным творчеством предоставлена полная свобода личному постигу».

«…В словах pendant’ные составы, безукоризненные точности, тоновыразительность и характерность.

И каждый знает — это не конечность. Будущий, нескорый путь литературы — безмолвие, где слово заменится книгою откровений — Великой Интуицией».

9. Но есть ли пение современности (механическое — допускаем) — искусство будущего — футуризм. Бард современности — ни в коем случае — не «будущник», он «настоящник».

Чтобы быть поэтом будущего, нужно вещать.

И современные поэты стараются идти этим направлением. Вместо стихов, газелл, поэз, ритмей — являются «откровения».

Таким подзаголовком украшена книга Рюрика Ивнева, нужно полагать, эгофутуриста, так как два opus’а его помещены в «Всегдае».

Какое совпадение! «Откровения» Ивнева носят заголовок: «Самосожжение» [25] Москва, 1913. , «единый правый путь» —

Потому что:

В эго-футуризме «эго» больше, нежели «футуризма» (итало-французского).

Но все же в нем встречаем отсутствие адюльтера и механическое творчество. («Третий Вход», «Онан» — «Бей, но выслушай!»; «Гуребка Прокленушков» — «Дары Адонису».)

10. Вот пока все то, что нам удалось разглядеть в переливе «Овчей Купели». Он, конечно, не остановится на этом, ибо «события в жизни и деятельности наших эго-футуристов развертываются, по признанию г. Кранихфельда, с умопомрачительной быстротой».

В быстроте залог сознания силы, а чувство мощи и независимости от условий природы [26] Почему эгофутуристы и склонны к городу, а не потому, что он современность (мнение кубофутуристов). , проявляющееся в легком и непринужденном преодолении ее преград, заставляет художника вспоминать о свободных, необусловленных никакими преградами переживаниях его в момент озарения (т. е. интуиции — т. е. творчества. — Примечание наше ).

Это чувство бессознательно влечет его к творчеству вновь и вновь.

Чтобы испытать свою мощь и независимость в наивысшей степени, художник, не останавливаясь перед теми преградами, которые ставит ему косная природа, еще и сам полубессознательно усложняет и увеличивает их…

Мечом творческого преодоления и творческой ненависти разрубаются кандалы природы.

Художник дает этому мечу имя — Красота; ученый называет свой меч — Истина…

Творя, человеческий дух сбрасывает временно иго природных законов необходимости. Сотворив, дав свое произведение, дух заражает им толпу.

И иногда, во время неожиданного интуитивного восприятия, под влиянием совпадения моего данного настроения с настроением творца в момент творчества, вдруг познаю я что-то значительное. Становится понятным и бессознательный протест творца, и дерзкое, свободное преодоление им косных законов природы; рождается уверенность в величии творческого духа человеческого, дерзнувшего вступить в бой с гигантом [27] К. Эрберг «Цель творчества». Изд. «Русская Мысль», 1913, с. 26–28. , «Безумству смелых» слагать гимны теперь не принято — теперь всеобще восхвалять умеренную, успокоенную осторожность.