Рудольф Баландин - 100 великих экспедиций

Прошли скалистый уступ. Вдруг рванулся режущий лицо ветер. Склоны со всех сторон уходили вниз. Они стояли на вершине Анапурны!

Было 3 июня 1950 года.

Впервые в мире был преодолен восьмитысячник.

Эрцог вынул из рюкзака небольшой шелковый флажок и привязал к древку ледоруба. С ним они поочередно сфотографировались. Ляшенель начал спуск. Эрцог задержался на вершине, переживая радость победы. Ляшеналь оказался далеко внизу.

Пытаясь его догнать, Эрцог задыхался и время от времени усаживался на снег. Один раз почему-то снял рукавицы и стал развязывать рюкзак. Спохватился поздно, заметив, что рукавицы покатились вниз по крутому склону и пропали из глаз. В рюкзаке оставалась запасная пара носков. Эрцог не догадался надеть их на руки. Он упустил из вида своего товарища. Начиналась пурга: циклон добрался до Анапурны.

Внизу, на месте их последнего бивуака, он увидел две палатки. Значит, Террай и Ребюффа, как было договорено, поднялись к ним на помощь. Казалось, все беды, трудности и опасности позади. Но они еще только начинались.

В палатке он рассказал Терраю и Ребюффу об успехе. Они обратили внимание на его руки с пальцами твердыми и холодными, как ледышки. Но где Ляшеналь? Ведь он должен был прийти раньше!

Террай высунулся из палатки. Было темно из-за надвинувшихся облаков. Он закричал. Нет ответа. Через некоторое время сквозь свист и завывания ветра ему послышался голос друга. Когда ледяной туман рассеялся, он увидел примерно в ста метрах внизу тело, лежащее на снегу.

Схватив ледоруб и даже не нацепив кошек, Террай стал съезжать по крутому заснеженному склону, рискуя скатиться в пропасть. Остановился, сделав крутой поворот и вонзив ледоруб в снег, рядом с Ляшеналем. Тот не получил сильных повреждений от падения, но потерял одну кошку и ледоруб. Ступни своих ног он не чувствовал.

Вдвоем они поднялись к палаткам. Всю ночь Террай и Ребюффа растирали, массировали, колотили руки Эрцога и ступни Ляшеналя. Лучше бы они этого не делали, ограничившись отогреванием. Хотя пострадавшие конечности стали подавать признаки жизни, зато воспалились и опухли.

Тем временем буря с ужасающим воем набирала силы и засыпала палатки снегом. Два измученных «покорителя» Анапурны не могли самостоятельно одеться. Когда Террай попытался обуть Ляшеналя, то убедился, что сделать это невозможно: настолько распухли ноги. Ботинки Террая были намного больше, чем у пострадавшего. Но для того, чтобы надеть ботинки Ляшеналя, Терраю пришлось сделать на них надрезы и снять пару своих дополнительных носков, рискуя обморозить собственные ноги.

В белой пелене пурги трудно было выбирать нужное направление, избегать трещин и провалов, обходить скалы. Эрцог двигался самостоятельно, но очень ослаб. Ляшеналь сильно нервничал и спорил с Терраем, ставшим лидером группы.

День подходил к концу. Никаких признаков лагеря 4 не было. Они заблудились. Силы были на исходе. Не было никакого укрытия от пронизывающего ветра. Террай принялся копать в снегу яму своим ледорубом. Ляшеналь отошел в сторону, осматривая запорошенную снегом трещину. Вдруг он крикнул и пропал. Все бросились к нему на помощь. Он оказался в неглубоком провале. Крикнул:

– Все в порядке! Здесь чертовски большая пещера!

Они устроились в этом убежище. Укладываясь спать, Террай развернул свой спальный мешок. У трех остальных, решивших спускаться налегке, спальных мешков не было. Пришлось довольствоваться одним, спрятав в нем ноги. От холода они спали урывками. Их отчасти замело снегом. Ребюффа, надев свои ботинки, первым вышел из убежища, почувствовал пронизывающий ледяной ветер и понял, что ничего не видит. От резкой боли у него слезились глаза. Это была снежная слепота.

Ляшеналь вышел вторым и радостно сообщил, что светит солнце. Вылез и Террай. Но у Эрцога одеревенели от холода руки и ноги. Его пришлось вытаскивать из пещеры. От усталости он не мог идти. Сказал:

– Я умираю. Вы должны оставить меня.

Стараясь его ободрить, каждый тем не менее понимал, что шансов спуститься у них слишком мало: лишь один Террай был относительно крепок, хотя и он рисковал отморозить ноги. Другие были плохи: слепой, хромой и обессиленный.

Вдруг они услышали крики. Это поднимались к ним на выручку Шац и шерпы.

Казалось бы, все злоключения позади. Но им предстоял еще спуск с лагеря 4 по участку, где теперь то и дело срывались лавины. Одна из них обрушилась на альпинистов. Всех четверых сбило с ног. Они могли погибнуть, если бы Эрцог не угодил в трещину. Они были соединены веревкой, и он сыграл роль живого якоря, удержав остальных.

В лагере 2 их осмотрел доктор. У Террая и Ребюффа были незначительно обморожены пальцы рук и ног, а снежная слепота вскоре прошла. Эрцог и Ляшеналь, которым пришлось ампутировать (без анестезии) отмороженные пальцы на руках и ногах, не могли идти. Их несли шерпы под проливными муссонными дождями.

Судьбы восходителей сложились по-разному. Террай, занимаясь скалолазанием, в 1965 году разбился на утесах Векор в сравнительно невысоких известковых горах Центральной Франции. Ляшеналь после ампутации нескольких пальцев на ногах оставил альпинизм; стал более замкнутым, бесшабашно ездил на автомобиле, а в 1955 году погиб при спуске на горных лыжах.

Больше всех физически пострадал Эрцог. Не имея возможности заниматься спортом, он работал во Французском альпийском клубе, затем стал министром по делам молодежи и спорта во Франции.

«Анапурна, – писал он, – к которой мы пришли с пустыми руками, оказалась сокровищем в наших воспоминаниях для всей нашей будущей жизни… Начинается новая жизнь!

Есть и другие Анапурны в жизни людей».

Тибетцы зовут эту вершину Джомолунгма («Мать-Богиня Мира»). Когда англичане визуально обследовали ее со стороны Индии, то назвали в честь своего губернатора (отличавшегося высокой должностью, а не ростом) Эверестом.

Только в 1920 году власти Тибета разрешили (со стороны Непала сохранялся запрет) организовать восхождение на эту высочайшую гору планеты: 8848 м над уровнем моря. В 1922 году английская экспедиция пошла на штурм Эвереста с севера, из Тибета.

С двумя спутниками известный альпинист Мэллори поднялся до рекордной высоты 8217 м. Но им пришлось вернуться: выбились из сил в разреженном воздухе и под пронизывающим морозным ветром. После еще двух неудачных попыток, в 1924 году Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин с последней базы на высоте 8537 м пошли к вершине… И не вернулись. Неизвестно, удалось ли им испытать радость достижения цели – последнюю в жизни.