Френсис Бейли - Защита никогда не успокаивается

Жанет Саливен и Роджер Сэломан дали показания. Держались они хорошо. Во время перекрестного допроса я выделил три основных момента: три с половиной года могут притупить даже самую лучшую память; их первые описания преступника сильно отличались от внешности Пейджа; то, что полицейские показали им Пейджа через одностороннее стекло, — бесчестный прием. Мне не удалось их поколебать. Они упорно настаивали, что человек, напавший на них в тот вечер, в 1956 году, был худой, белокурый мужчина, находящийся теперь в зале суда. Уиллард Пейдж. Именно он.

После перекрестного допроса суд отложили до следующего дня, когда судья должен был слушать моих экспертов.

В тот вечер мы собрались у адвоката Питера Принчи, который был моим клиентом еще в те времена, когда я открыл сыскное агентство. Мы сидели за длинным столом: эксперты доктор Ле Муэн Снайдер, доктор Роберт Мезер, доктор Хадсон Джост, майор Чарлз Джозеф, Линн Мэрси, Чарли Циммерман, Джон Конрад и я.

Ле Муэн Снайдер, доктор, адвокат и полиграф-эксперт из Калифорнии, работал с Эрлом Стенли Гарднером в суде высшей инстанции штата — организации, призванной исправлять судебные ошибки. Бывший главный судебно-медицинский эксперт штата Мичиган, доктор Снайдер специализировался в уголовной патологии, он мог сравнить надежность показаний полиграфа с теми научными формами доказательств, которые считались приемлемыми в суде.

Хадсон Джост, руководитель факультета психологии Аризонского университета, работал с полиграфом двадцать лет, и лучше чем кто-либо разбирался в теоретической психологии тестирования.

Роберт Мезер, психиатр, гипнотизировавший Пейджа, изучал медицину и право в Гарвардском и Бостонском университетах. Он мог разъяснить вопрос, который кое-кому казался важным для проведения полиграф-тестов: до какой степени умственное заболевание может повлиять на точность теста. Самое главное, он мог подтвердить, что Пейдж не страдает подобными заболеваниями.

Линн Мэрси — старший преподаватель Килеровского полиграф-института в Чикаго, где обучались многие полицейские полиграф-экзаменаторы со всей страны. Еще студентом Мэрси показал один из лучших результатов в истории института. Пять лет после его окончания он занимался преподаванием и научной работой.

Чарлз Джозеф, майор в отставке, обучавшийся работе на полиграфе в Килеровском институте и в армейской школе в Форт-Гордоне (штат Джорджия), проводил полиграф-тесты по всему миру. За двадцать с лишним лет работы в армии он не знал ни одного случая, когда человек, чья невиновность установлена в ходе проверки на полиграфе, был бы после этого привлечен к военному суду.

Я переводил взгляд с одного на другого и думал о том, как много значит эта минута. Если мнение этих людей не сможет дать полиграфу то место в нашей системе юриспруденции, которое он заслуживает, то чье сможет? Неудача будет означать, что Уиллард Пейдж и многие другие, кто не должен бы даже предстать перед судом, могут провести в тюрьме долгие годы. Где же тогда на земле справедливость?

Эксперты внимательно изучили полиграммы, сделанные Чарли и Джоном. Все согласились, что Уиллард Пейдж не насиловал Жанет Саливен. Мы обсудили, кто какие показания будет давать. После этого я еще часа два просидел у себя, изучая материалы и обдумывая свое выступление.

На следующее утро суд был переполнен репортерами, фотографами и зрителями. Присяжных в зале заседания еще не было. Судья Хадсон отпустил их, объяснив, что ему необходимо решить «некоторые процессуальные вопросы». Слушание дела началось.

Первым был Ле Муэн Снайдер. Он дольше всех проработал экспертом и имел репутацию прекрасного свидетеля. Его подход к делу был прост. Полиграф — несложный прибор. С медицинской точки зрения принцип его действия надежен. Снайдер был знаком с требованиями надежности, предъявляемыми к тем видам научных доказательств, которые принимаются в суде — рентгенограммы, кардиограммы, баллистокардиограммы и так далее. Прибор измеряет что-то происходящее или находящееся в теле, и эксперты объясняют полученные результаты. Их достоверность зависит только от уровня квалификации эксперта. Точно так же обстоит дело с полиграфом. Когда доктор Снайдер закончил, у прокурора Джона Дрискола почти не было вопросов. Ле Муэн слишком хорошо знал свое дело.

Вторым давал показания Джост. Используя многочисленные примеры, он рассказал, как различные составляющие полиграфа могут указывать на обман. Кроме того, он объяснил физиологические причины этого явления. У него тоже не было сложностей с перекрестным допросом.

Следующим я собирался вызвать доктора Мезера, но, когда Джост закончил, я решил приберечь Мезера к концу и вызвал Линна Мэрси. Я был не вполне уверен в Мэрси, и если он дрогнет, Мезер потом исправит положение.

Во время прямого допроса Мэрси держался прекрасно. Он сообщил, что проводил полиграф-тесты примерно пяти тысячам человек. Он следил за дальнейшей судьбой тестируемых и выяснил, что большинство выдержавших проверку были оправданы, а те, кто не сумел этого сделать, в конце концов признавали свою вину или причастность к преступлению. Он не помнил ни одной точно установленной ошибки во всех пяти тысячах случаев.

Улыбаясь, Дрискол начал перекрестный допрос. Он задал один-два простых вопроса, затем взял в руки какую-то брошюру.

— Мистер Мэрси, — сказал он, — что такое «синапс»?

Я не знал ответа на этот вопрос и не представлял, сколько полиграф-экспертов могли на него ответить.

Мэрси, не моргнув глазом, пристально посмотрел на Дрискола сквозь очки в роговой оправе.

— Синапс, — произнес он — это точка соприкосновения двух нейронов, в которой импульс передается от одного нерва к другому.

Судья Хадсон взглянул на Дрискола.

— Это определение верно?

Прокурор кивнул.

— В таком случае, мистер Дрискол, вам лучше улыбнуться. Да-да, улыбнитесь, пожалуйста.

Надо отдать ему должное, Дрискол сумел улыбнуться.

Остальное прошло быстро. Когда я начал представлять доктора Мезера, судья остановил меня.

— Я знаю этого свидетеля, — сказал он. — Он выступал у меня по другим делам. Это прекрасный специалист. Продолжайте.

Я так и сделал. И Мезер опроверг ошибочные представления о том эффекте, которые различные психические состояния оказывают на результаты полиграф-тестов. Он сообщил, что бывают случаи, когда люди с психическими отклонениями могут оказаться непригодными для тестирования, особенно если они страдают маниями или галлюцинациями. Во всех других случаях полиграф весьма надежен. Кроме того, Пейдж не страдает психическими заболеваниями.

Джон Конрад расшифровал графики Пейджа, и мы рассказали о широком применении полиграфа правоохранительными органами.