Френсис Бейли - Защита никогда не успокаивается

Донован согласился.

— Давай дослушаем до конца, Эд, — сказал он. — И мне кажется, пора вызывать начальство.

Эдмунд Макнамарра, начальник бостонской полиции, согласился немедленно приехать ко мне в контору. Пока Донован ездил за ним, я позвонил Эймсу Роби и тоже пригласил его к себе.

Когда мы собрались все вместе, я снова поставил запись. Время от времени полицейские вполголоса переговаривались. Иногда Шерри доставал документ или фотографию. Когда диктофон остановился, Макнамарра закурил большую сигару и внимательно посмотрел на свою команду.

— Итак, джентльмены, — начал он, — что вы можете предложить?

— Мне кажется, мы должны все хорошенько проверить, — сказал Джон Донован. — Как можно больше вопросов, деталей — всего. Если в отчетах нет того, что он говорит, или кто-то из следователей этого не помнит, надо снова все перепроверить. Кроме того, если позволит адвокат, надо как можно скорее проверить этого парня на детекторе лжи. Если он не настоящий Удушитель, опытный экзаменатор это сразу определит.

— Ну разумеется, лейтенант, — согласился я, — мы устроим ему проверку на полиграфе. Я рад, что вы принадлежите к современной школе, школе научного метода раскрытия преступления. Кроме того, Альберт в любом случае ничем не рискует — результаты все равно нельзя предъявить в суде.

Донован встретил мой сарказм с улыбкой, но прежде чем он успел ответить, в разговор вмешался доктор Роби.

— Мне кажется, вы кое-что упустили из виду, — сказал он. — Может быть, вы вспомните, что несколько месяцев назад я признал этого человека неспособным предстать перед судом. Он мой пациент, и пока я не обследую его еще раз и не решу, в состоянии ли он подвергнуться такой проверке, о ней и речи быть не может.

Я взглянул на Донована. Он слегка наклонил голову. Придется дать доктору Роби возможность участвовать в нашей работе.

— Эйм, ради Бога, — сказал я, — вы же не можете не знать, что пульс и давление у него в порядке, дыхание нормальное. Только это да еще способность понимать заданный вопрос требуется для проверки на детекторе лжи.

Макнамарра посмотрел на Роби.

— Конечно, мы будем руководствоваться заключением врача, — сказал он. — Я уверен, что Де Сальво можно, если это необходимо, обследовать завтра. Я также уверен, что вы, доктор, понимаете исключительную важность этого дела. Я знаю, что вы готовы оказать нам любую помощь, которая в ваших силах, и это все, о чем мы просим.

— Разумеется, — согласился Роби, — вы можете рассчитывать на мое содействие. Я осмотрю Де Сальво завтра же, хотя завтра и воскресенье.

На следующее утро я встретился в Бриджуотере с Шерри и Донованом. Сначала я поговорил с Де Сальво, рассказал ему о происходящем. Он тут же согласился на полиграф-тест, но не хотел иметь никакого дела с Роби, которого недолюбливал. Наконец он согласился на обследование.

— Смотрите, лучше не злите его, — предупредил я Альберта, — не то нам придется сменить психиатра и обратиться в суд за разрешением на проведение теста. В данный момент я бы предпочел, чтобы ни суд, ни газеты о вас пока ничего не знали.

Де Сальво отреагировал на мои слова как артист, которого попросили продемонстрировать свой талант.

— Не беспокойтесь о Роби, — заверил он меня, — я с ним справлюсь. Постараюсь убедить, что сегодня со мной все в порядке.

Через пятнадцать минут Роби вышел из кабинета и сообщил, что Де Сальво в состоянии подвергнуться проверке на полиграфе. Единственная просьба — он хотел бы присутствовать при этом. Донован, Шерри и я согласились и решили попросить Чарли Циммермана провести тест на следующее утро. Чарли знал об этих удушениях, поскольку по просьбе полиции проверял нескольких подозреваемых по этому делу.

Начало оказалось удачным. Оглядываясь назад, я вижу, что даже слишком удачным.

— Я, пожалуй, позвоню Джону Боттомли и расскажу, как обстоят дела на сегодняшний день, — сказал Джон Донован, когда мы уезжали из Бриджуотера.

Боттомли был адвокатом, которого прокурор штата Массачусетс Эдвард Брук поставил во главе Комиссии по расследованию удушений.

— Позвоните, Джон, — сказал я, — а заодно попросите моего уважаемого коллегу мистера Боттомли придумать, как обеспечить Альберту неприкосновенность. И после этого можете допрашивать его сколько вам угодно. А сейчас мне надо ехать в Спрингфилд выступать в суде.

Когда я вечером вернулся в Бостон, зазвонил телефон.

— Донован рассказал мне все подробности, — сказал Боттомли. — Знаете, забавная штука — мы сами уже почти вышли на этого человека. Дня два назад мы взяли у него отпечатки ладоней.

— Эти отпечатки мало что вам дадут, — ответил я, — но думаю, мы сумеем договориться. Поскольку в Массачусетсе существует смертная казнь, вариант с формальным признанием мало приемлем с точки зрения защиты. Но кое-что полезное мы все-таки можем сделать. Если ваши люди убедятся, что именно Де Сальво совершил эти убийства, вы сможете прекратить дорогостоящее расследование, снять подозрение с других людей и дать возможность женщинам Бостона спать спокойно. Альберт и сам не рассчитывает выйти на свободу. Бесспорно, есть немало веских причин, по которым его никак нельзя выпускать.

Боттомли согласился, что все это надо хорошенько обдумать и обсудить. Я рассказал о наших намерениях провести полиграф-тест. Он одобрил саму идею и похвалил Циммермана как прекрасного специалиста. Боттомли настаивал только, чтобы при проверке на полиграфе присутствовал Энди Тэни, член Комиссии по расследованию удушений, и неохотно согласился на присутствие Джона Донована.

На следующее утро я в сопровождении Чарли Циммермана приехал в Бриджуотер с полиграфом. Когда я сообщил о своем прибытии, мне велели немедленно пройти к начальнику тюрьмы Чарлзу Гохану.

— Я получил личное распоряжение прокурора штата, — заявил он. — Личное. Вам запрещено видеться с Альбертом Де Сальво или Джорджем Нассером. Таков приказ.

Я явно недооценил твердое намерение Джона Боттомли оставаться главной фигурой в расследовании этого дела.

— Мистер Гохан, — сказал я, — мне абсолютно безразлично, что вам сказал прокурор штата и насколько личной была его просьба. Конституция Соединенных Штатов дает обоим этим людям право получать помощь адвоката, которого они выберут, независимо от того, нравится ли их выбор прокурору штата или нет. Я являюсь адвокатом и того, и другого. Сейчас время, когда обычно проводятся свидания с адвокатами, и я требую немедленной встречи с Де Сальво и Нассером!

— Вы их не увидите! — закричал Гохан. — Здесь я начальник, и я подчиняюсь прокурору штата, а не Конституции.

— Иск в федеральном суде о нарушении гражданских прав, возможно, вправит вам мозги, — сказал я. — Как вам известно, Джорджа Нассера скоро будут судить по статье, предусматривающей смертную казнь. Вот вы и объясните федеральному судье, почему в такой момент сочли возможным лишить обвиняемого его права на защиту. Я уверен, что прокурор со мной согласится. Вы не возражаете, если я ему позвоню?