Френсис Бейли - Защита никогда не успокаивается

Когда мы ожидали начала сеанса гипноза, я наклонился к доктору Аллену и шепнул, что не знал о его увлечении играть в детектива.

— Та молодая немка и миссис Лалка, — сказал я, — были здесь сегодня утром и делали вид, что пришли кого-то навестить. Они не смогли узнать Альберта, но он-то их узнал. Как вы это объясните, доктор?

Аллен промямлил, что не понимает, о чем речь.

— Доктор Аллен, — произнес я в лучших традициях зала судебных заседаний, — я полагаю, у вас была какая-то причина для беседы с моим клиентом сегодня утром, да еще в помещении для посетителей. Поскольку он не просил, а суд вас на это не уполномочивал, и поскольку содержание вашей беседы имело весьма отдаленное отношение к психиатрии, у вас, несомненно, имелась какая-то причина. Вы решили тайком помогать следствию? Это же совсем простой вопрос, вы могли бы на него ответить. В конце концов было немало свидетелей вашей беседы с Альбертом.

— Я не могу обсуждать эту тему, — буркнул доктор Аллен.

Это было приятно. Я только сожалел, что не присутствовал в тот момент, когда о нашем разговоре узнал Джон Боттомли.

Билл Брайан начал расспрашивать Де Сальво. Действительно, он встал ночью и записал свой сон в блокнот, заранее положенный возле кровати. Проснувшись утром, Альберт решил, что и это ему тоже приснилось. Но тут он увидел блокнот:

«Я подошел к квартире и позвонил. Дверь открыла Эвелин Корбин.

Я сказал:

— Здрасьте… Меня послал управляющий починить протечку в ванной.

Мы с ней прошли в ванную. Она сказала:

— Я не вижу здесь никакой протечки.

Она стояла ко мне спиной. Я приставил ей нож к шее и сказал:

— Не шевелитесь, и я не сделаю вам больно.

Она сказала:

— Ладно.

И еще спросила:

— Вы же не Удушитель, правда?

Я сказал:

— Нет, я просто хочу переспать с вами.

Я отвел ее в спальню. Она сказала:

— Мне нельзя иметь половой акт, я нездорова.

Я сказал:

— Ну а в рот?

Она сказала:

— Хорошо, только не трогайте меня.

Я взял подушку, положил на пол, поставил ее на колени возле кровати, а сам сел на край. Раньше чем я кончил, она протянула руку, взяла листок белой туалетной бумаги и закончила рукой. После этого она встала; я велел ей лечь на кровать и связал руки. Потом лег на нее, положил руки на шею и сильно сжал, а потом мне было нужно развести ее ноги в стороны и с-».

Последнее слово было не закончено.

Брайан прочел написанное Де Сальво, сел рядом с ним и, как накануне, привел в состояние транса. Он повел его все дальше и дальше в прошлое, к тому дню, когда была убита Эвелин Корбин.

— А теперь, Альберт, — сказал он, — какое слово вы не дописали? Слово «с-ж-а-л», правильно? И больше вы писать не смогли, так? Потому, что вам начала сниться Джуди? Это ее бедра вы сжимали, сводили и разводили? Это была Джуди? Отвечайте, Альберт, Джуди?

Де Сальво только мотал головой и бормотал что-то нечленораздельное. Время от времени его пробирала дрожь. Но Брайан снова и снова произносил имя ребенка. Не отождествлял ли Альберт свои жертвы с Джуди? Не было ли каждое удушение попыткой повторить его старания вылечить Джуди? Не Джуди ли он хотел убить?

Брайан наклонился ближе.

— Вы убивали ее. Убивали собственную дочь. Убивали Джуди, потому что она встала между вами и Ирмгард, отняла у вас любовь Ирмгард.

Понизив голос до шепота и почти касаясь уха Альберта, он продолжал повторять:

— Вы убивали Джуди, каждый раз, когда вы кого-то убивали, это была Джуди, Джуди…

Неожиданно руки Бостонского удушителя рванулись к горлу Брайана.

— Лжец!

Брайан увернулся от броска и ударился спиной об стену. Одновременно он сильно надавил руками на плечи Де Сальво и крикнул:

— Спать!

Де Сальво обмяк.

Брайан принялся исследовать чувства Де Сальво к Ирмгард.

— Вы каждый раз нападали на Ирмгард? — спрашивал он. — Вы клали руки ей на шею?

— Она не любит, чтобы ее трогали за шею. Если ее взять за шею, она может упасть в обморок.

Позже Брайан спросил:

— Какое отношение имеет Ирмгард ко всему этому?

— Не знаю, — ссутулившись ответил Де Сальво.

Через несколько минут Брайан закончил сеанс.

Брайан должен был возвращаться в Лос-Анджелес. По дороге в аэропорт он казался обескураженным.

— Если бы только у нас было время! — сказал он. — Этот пациент дает нам уникальную возможность узнать что-то о внутренних, скрытых причинах убийства, выяснить, как возникает импульс, почему он формируется. Я мог бы работать с Де Сальво много недель, даже месяцев — здесь столько работы. Думаю, у нас мало шансов перевести его в Калифорнию, чтобы я мог регулярно с ним работать?

— Возможно, когда-нибудь, — ответил я. — Пройдет еще немало времени, прежде чем мы сможем подумать о таком переводе. А может быть, не сможем никогда.

— Возможно, сейчас по улицам гуляют другие Альберты, — сказал я, — только мы их не знаем.

— Порой мне кажется, что я лечу одного из них, — отозвался Билл. — Надо очень немного, чтобы враждебность привела к убийству. Мы так мало знаем о причинах и катализаторах.

Я кивнул и решил сделать все возможное, чтобы когда-нибудь Альберта Де Сальво обследовали по-настоящему.

6 мая 1965 года мы преодолели еще одно препятствие. Договорились с федеральным прокурором о кандидатуре опекуна — адвокате Джордже Макграте, который раньше был одним из лучших начальников тюрем в Массачусетсе. Я встречался с Макгратом по служебным делам и всегда считал его честным, прямым человеком, с живым воображением.

В июне мы начали преодолевать следующее препятствие. Я был в Салеме, защищал Джорджа Нассера — его перспективы на будущее выглядели отнюдь не радужными. Единственным свидетельством против него были показания миссис Буот и ее дочери. Если он не станет давать показания, этого может оказаться достаточно для обвинительного вердикта; если будет — обвинение вытащит на свет то убийство, которое он совершил подростком, и присяжные — хотя бы их и предостерегли от этого — вполне могут решить, что он «опять взялся за свое».

На второй неделе судебного заседания ко мне подошел высокий красивый молодой человек, представился как Энди Тэни и спросил, нельзя ли нам переговорить наедине. Мы прошли в библиотеку и сели возле длинного стола, который, похоже, помнил времена судов над ведьмами.

— Я бы хотел поговорить с Де Сальво, — начал он. — Судя по тому, что я о нем слышал, это тот самый человек, которого мы ищем, но чтобы быть полностью уверенным, я должен с ним поговорить.

— Я бы с удовольствием развеял ваши сомнения, — ответил я, — но как можно позволить вам говорить с ним? Если он даст нужные ответы, вы на следующий же день соберете большое жюри и Альберт окажется на пути к электрическому стулу.