Борис Елисов - Люди долга и отваги. Книга первая

В сельской местности работать участковому инспектору и просто и сложно. Просто потому, что сотрудник милиции как свои пять пальцев знает людей, проживающих на территории участка, их быт. А кому как не Николаю Степановичу, проработавшему на одном и том же участке 31 год, известно, чем дышит каждый односельчанин! Поэтому происшествия на основе семейных, соседских неурядиц, некоторые другие обычно ликвидирует он в самом зародыше. Сложно — в силу того же всезнайства. Твоя-то жизнь тоже как на ладони. Но авторитет Наумова непререкаем. И его моральное право осуждать сограждан за неблаговидные поступки завоевано безупречным поведением, всей нелегкой и честной жизнью.

Уроженец села Сметанино Санчурского района Николай Степанович Наумов воспитывался в трудовой крестьянской семье. Учился, рано пошел работать в колхоз. Недоучился, недоработал — началась война. Наумову еще не исполнилось и 18 лет, когда в октябре 42-го очутился он на Карельском перешейке в артиллерийском корпусе Ленинградского фронта. Военная специальность у молодого бойца была интересная и не менее ответственная, чем другие, — топограф — вычислитель взвода управления.

— В нашу задачу входило вычисление направления огня батарей, его корректировка, привязка элементов боевого порядка — вспоминает ветеран. — Иными словами, мы вместе с командирами руководили боем артиллерии. Поэтому почти всегда находились километра за три-пять, а то и больше от расположения своих пушек. А во время наступления частенько шли вместе с передовыми частями пехоты…

Медаль «За отвагу» Наумов почитает как одну из самых дорогих своих наград. Потому что это было первое признание заслуг молодого бойца.

— На Карельском перешейке мы простояли до лета сорок четвертого года, вплоть до выхода из войны Финляндии, — продолжает рассказ Николай Степанович. — В январе сорок пятого нас с Ленинградского фронта перебросили на Сандомирский плацдарм на реке Висле. Оттуда и пошли в наступление. Маршал Конев в своих мемуарах описывает как раз те события, в которых участвовал и наш десятый артиллерийский корпус. Мы, конечно, не представляли общей картины наступления, но понимали, что вот они настали, наконец, грандиозные события и победа близка. Не передать нашего азарта, необыкновенно высокого боевого духа! Мы перли, как лавина, сметая отчаянное сопротивление врага. Да, это было сопротивление смертников, и каждый бой превращался в жесточайшее сражение.

Бой в одном из населенных пунктов Германии мало чем отличался от других. Беспокоил командование наблюдательный пункт врага, корректирующий огонь своей артиллерии. Вражеские снаряды обрушивались на скопления наших войск и глубоко в тылу. Разведчики подсказали, что НП противника расположен на высотке, на колокольне церкви. Наумов вместе с товарищами точно определил координаты, и несколькими меткими выстрелами артиллеристы разбили НП противника. За этот бой Наумов был удостоен ордена Красной Звезды.

— Особенно запомнилось взятие Берлина, — текут дальше воспоминания. — Красивое и страшное было зрелище! Ночью светло от множества включенных фар и прожекторов, днем темно от дыма, пыли… Прекрасны были стремление наших бойцов к победе и радость, вызванная ее предчувствием. С другой стороны, особенно жаль было терять друзей в последние дни и часы войны. Из Берлина перебросили нас в Дрезден. Здесь сказали, что пойдем освобождать Прагу. Три дня и три ночи, почти без остановки двигались на выручку столицы Чехословакии. Удивительно приветливо встречал нас чешский народ: люди выходили на улицы нарядные, с цветами, улыбались, чуть какая остановка — нас окружали и каждый старался выразить свою любовь, благодарность. Рано утром Девятого мая мы подошли к Праге. Но, несмотря на капитуляцию гитлеровской Германии, еще долго гремели выстрелы над Прагой.

За последний год войны где только не довелось побывать Наумову: Берлин, Прага, Будапешт, Вена — это только столицы, а городов поменьше и не перечесть! Демобилизовался в апреле 1947 года, в должности командира, топографо-вычислительного отделения.

Вернулся Н. С. Наумов домой, в Сметанино, стал работать агентом Министерства заготовок. Года через три предложили ему перейти на службу в милицию. И, хотя зарплата была меньше, согласился. На вопрос: «Почему?» Николай Степанович ответил коротко и достойно: «Работа мужская, солдатская».

Живет в Павлово Санчурского района Кировской области замечательный, добрый человек Николай Степанович Наумов. Хороший семьянин и отец. Вырастил вместе с женой детей. Старший сын закончил Тульское высшее военное артиллерийское училище, как и отец, — «бог» войны. Дочь студентка геологического факультета Казанского университета. В праздники надевает Николай Степанович парадную свою одежду, на которой вместе с боевыми наградами поблескивают и трудовые. Среди них — орден Трудового Красного Знамени, знак «Отличник милиции», медали. Николай Степанович Наумов и сейчас на посту — боец милиции, солдат.

Старшина Чельцов не любил происшествий. Не то чтобы он их боялся. Владимир был кряжистым крепышом. Если к этому добавить, что пришел в милицию старшина прямо из воздушно-десантного полка, где отлично отслужил положенный гражданину мужского пола срок, будет ясно, что страха перед дебоширом он особенного не испытывал.

Происшествий же старшина Чельцов не любил потому, что они создавали суету. Владимир Иванович любил все обстоятельно взвесить, обмозговать. Тот же пьянчужка начнет куролесить, надо в порядок человека приводить, а то и доставлять. Старшине же интересно, чем бы все кончилось, а также, почему все началось. Недосуг пораскинуть мозгами — надо тащить раба божьего. А там этот самый раб попадал уже в другие руки.

Пост у старшины был на привокзальной площади. Три года назад он сошел с поезда в армейской форме на эту вот самую привокзальную площадь. И тут же увидел, как трое бьют человека. Через мгновение двое корчились, а один бормотал: «Ты что, ты что, я же не хотел».

Когда в милиции все утряслось, начальник отделения, полковник, разговорился с демобилизованным старшиной. Хоть куда парень. Глаза смелые, а лицо простодушное. Когда же поговорили, полковник понял, что и ума старшине не занимать. К тому же десятилетка. Не рассчитывая на согласие, полковник все же предложил старшине пойти в милицию.

— Можно и в милицию, — ответил десантник, — дело недолгое, — только форму переменить. Пока послужу. А вообще-то я хочу быть химиком.

— Химиком?! — удивился полковник. — Колбочки-скляночки. Не похож ты на химика. Куда ж, в аптеку, что ли?