Владимир Карпов - Люди долга и отваги. Книга вторая

За первым невиданным по силе взрывом последовали другие. Казалось, что где-то на окраине, за Тверской заставой, началась артиллерийская перестрелка.

А во Всехсвятской, Пресненской, Сущевской, Сретенской, Тверской и Арбатской частях уже звучал сигнал тревоги, оповещая о взрыве и пожаре на Хорошевских артиллерийских складах, расположенных на Ходынском поле.

… Из здания вырвался огромный столб огня, и далеко вокруг разлетались осколки снарядов.

Когда брандмайор А. А. Понофидин и его помощник В. К. Ванке объехали на автомобиле место пожара, обстановка и план действий в общих чертах уже были ясны. Горящий склад был обречен, следовало отстоять соседние склады, где сосредоточены основные запасы вооружения, спасти расположенную поблизости радиостанцию, не дать огню перекинуться на жилые массивы города. Для этого необходимо было огромное количество воды. Пожарные части располагали мощными насосами, и до Москвы-реки было не больше километра, но подступы к реке — голое, ничем не защищенное место, непрерывно осыпаемое градом осколков, берега реки круты, подъездов нет, подогнать к реке насосы практически невозможно, водопровод выведен из строя взрывами.

Понофидин отдает распоряжение тянуть двухкилометровую линию от пруда, расположенного в другом конце поля, а затем вместе со своим помощником Ванке, старшим помощником брандмейстера Пресненской части Беляковым и машинистом Сретенской части Егоровым исследуют пути возможного распространения огня, намечают места расположения стволов. Б это время пожарные, показавшие высокую слаженность и сноровку, уже завершали прокладку рукавной линии, подведя ее почти вплотную к очагу пожара. Но хотя для перекачки воды использовали две мощные по тому времени пожарные машины, воды все же не хватало. Пруд находился в низине, большое расстояние и большой перепад уровней оказались не по силам тогдашней технике.

Понофидин допускал возможность такого поворота дела, а потому еще в процессе разведки разработал другой план. Он решил разобрать ближайшие к месту пожара сараи и хозяйственные постройки радиостанции, чтобы преградить дорогу огню. Для этой рискованной работы нужны были добровольцы. Понофидин не сомневался, что они найдутся. И он не ошибся. Пожарные, курсанты военных училищ, охранявшие склады, и многие местные жители проявили готовность пойти на самый важный и опасный участок. В нестерпимой жаре, под грохот взрывов, с риском для жизни они растаскивали стропила, разбирали срубы, уносили из опасной зоны все, что могло загореться.

Работа пожарных на Ходынке получила высокую оценку советских органов. Президиум Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов отметил их исключительную самоотверженность, истинно революционную выдержку и дисциплину, выразил им глубокую благодарность.

Брандмайор Понофидин был награжден именным золотым портсигаром, а пожарным, участвовавшим в самой тяжелой и опасной работе, были вручены серебряные часы с выгравированной на них надписью:

«От Московского Совета Р. и К. Д. за самоотверженность и героизм. 9.V-1920 года».

Среди участников тушения ходынского пожара не было Марка Тимофеевича Елизарова. За год с небольшим до этого он умер от сыпного тифа. Но он внес свой весомый вклад в победу на Ходынском поле. За короткий срок работы на посту главного комиссара по делам страхования и борьбы с огнем он много сделал для укрепления пожарной охраны, повышения ее боеспособности. В самое трудное для Советской Республики время он заложил фундамент государственных мер борьбы с огнем, на котором построено здание сегодняшней пожарной охраны.

В ходе социалистического строительства в нашей стране была осуществлена развернутая система мероприятий по предупреждению пожаров, включающая в себя и проведение научных исследований, и подготовку кадров, и издание нормативных документов, и привлечение общественности к борьбе с пожарами. Новый общественный строй обеспечил проведение научно обоснованных профилактических противопожарных мероприятий в масштабах всей страны, как и было намечено в Декрете, который и поныне определяет главные пути развития советской пожарной охраны.

— Сдавайте оружие и следуйте за мной!

Начальник жандармского управления побледнел и недоверчиво спросил:

— Я арестован?

— Да.

— По какому праву?

— По праву революции…

— А кто вы такой?

— Я — Михайлов, уполномочен Советом рабочих депутатов.

— Ах, Михайлов! Участник подпольной большевистской организации? У меня был заготовлен приказ о вашем аресте, но, к вашему счастью, помешала революция, — грустно закончил жандарм.

Так в первые дни Февральской революции началось разоружение минской полиции и жандармерии. Вслед за этим была создана новая, пролетарская милиция, во главе которой стал Михаил Васильевич Фрунзе, известный в то время в Белоруссии и на Западном фронте как Михайлов Михаил Александрович.

Впоследствии М. В. Фрунзе писал в автобиографии:

«С начала Февральской революции стал одним из руководителей революционного движения в Минске, в Белоруссии и на Западном фронте, провел разоружение минской полиции и жандармерии и стал начальником минской гражданской милиции».

М. В. Фрунзе был верным учеником и ближайшим соратником В. И. Ленина. Он — один из выдающихся политических и государственных деятелей Советского Союза, один из самых талантливых организаторов и полководцев героической Красной Армии.

Жизнь и деятельность М. В. Фрунзе в Белоруссии — это одна из ярких страниц истории борьбы большевиков за уничтожение самодержавия, за переход от буржуазно-демократической революции к социалистической.

Большевистская партия и ее Центральный Комитет придавали огромное значение работе на Западном фронте. Задача состояла в том, чтобы вооружить трудящихся и солдатские массы ленинской теорией и тактикой по вопросам войны, мира и революции, поднять их на борьбу с самодержавием и буржуазией. Среди большевиков, посланных партией на Западный фронт для проведения этой работы, находился и М. В. Фрунзе.

С документами на имя М. А. Михайлова в конце апреля 1916 года он поступил на службу в Комитет Западного фронта Всероссийского земского союза.

Еще будучи гимназистом, девятнадцатилетний Михаил Фрунзе определил свое жизненное призвание.

«…Глубоко познать законы, управляющие ходом истории, — писал он тогда своему брату Константину, — окунуться с головой в действительность, слиться с самым передовым классом современного общества — с рабочим классом, жить его мыслями и надеждами, его борьбой и в корне переделать все — такова цель моей жизни».