Григорий Брейгин - Расследование продолжается

Бежит вперед ровная дорога, мягко блестит под солнцем серый асфальт, в ту и другую сторону снуют грузовики. Первая остановка в селе Еленовке. Жители машину видели:

— Без кузова, говорите? Прошла такая. На Володаровку.

Ага, все же напали на след! А вдруг ошибка? Чтобы удостоверится, останавливали встречные автомобили. Шоферы в один голос подтверждали:

— Видели такую. Попадалась. На такой скорости едет, что сам черт голову сломает.

«Газик» мчится вперед, в глазах рябит. Мелькают телефонные столбы. Однако в селе Антоновке машина без кузова не проходила. Кусаинов позвонил в Кокчетав.

— Ищите по боковым дорогам, — пришло оттуда. — Высылаем вторую группу.

Местные жители подсказали, что есть тут одна торная дорога на кордон «Уголки». Взяли курс туда. На пути большое селение. Оказалось, что здесь не только без кузова, а вообще никакой машины не проезжало. Вновь надрывно гудит «газик», поднимая за собой густой шлейф пыли. Что делать?

Впереди не спеша идут два пешехода, сходят на обочину дороги, останавливаются, оглядываются. Всмотревшись, Балташ крикнул:

— Они!

«Газик» остановился. Но преступников на обочине уже нет — бегут к перелеску. Он примерно метрах в ста пятидесяти. Вдвоем взять в перелеске изощренных головорезов не так просто, как может показаться неискушенному, да и небезопасно. Решили подождать подкрепления, а пока внимательно следить за окрестностью.

Томительно медленно тянется время. Вот наконец и вторая оперативная группа — еще четверо.

Часть группы едет на машине, другая — идет пешком в том направлении, по которому скрылись беглецы. Осторожно ступая, прошли весь лесок. Следы вывели на большак. Беглецы где-то здесь, на большаке.

На горизонте — вечернее малиновое солнце. Какой-нибудь час еще будет светло, а стемнеет — ищи ветра в поле… Вдруг шофер, внимательно вглядывающийся в дорогу, восклицает:

— Впереди вижу двоих!

— Стой! Всем из машины! — отдает команду Кусаинов.

И снова лес, но уже сумрачный, снова царапающиеся ветки. Через минуту слева грохнул выстрел. Ориентируясь на него, Балташ пошел чуть левее. Гасли последние отблески догорающего дня, и трава, и листья растворялись в набегавших сумерках…

Лес поредел. Балташ прополз еще несколько метров и от неожиданности замер: впереди, метрах в четырех, шевельнулось что-то черное, похожее на бугор. Мгновенно «бугор» взорвался, ослепил ярким светом, оглушил тяжелым грохотом. Обожгло левую руку. Но не замечая, будто бы он всегда жил только вот этой минутой поединка, лейтенант бросился на ненавистный черный бугор. Снова грянул выстрел — теперь обожгло щеку, — но Балташ пробежал эти четыре метра и упал на стреляющего, ясно представляя, как ударит его сейчас в челюсть снизу…

У тех, что были задержаны в лесу, при себе оказались паспорта на одну и ту же фамилию. Допрашивали их старший лейтенант Кусаинов и лейтенант Кубитбаев.

— Братья, что ли? — спросил Кусаинов.

— Так точно.

У третьего, — задержанного в поселке, была справка — потрепанная, пожелтевшая бумага, в которой еще десять лет назад было написано, что обладатель ее — поселенец кордона «Уголки».

— Узнаете чей? — Кусаинов показал ему трехцветный фонарик.

Поселенец кордона «Уголки» опустил голову…

Звонил дежурный отделения милиции:

— В деревне Тузлукуш колхозница Вахитова покончила жизнь самоубийством.

— От кого получены сведения?

— Сообщил председатель колхоза «Ирек».

К месту происшествия выехал следователь Александров. Грунтовая проселочная дорога мешала «газику» развить большую скорость, и в Тузлукуш прибыли лишь к одиннадцати часам.

Следователя встретил Балушкин, участковый уполномоченный, и сразу же начал рассказывать:

— Когда я пришел, Вахитову уже сняли с петли. Через два часа закончил осмотр места происшествия и труп отправил в морг. Полагаю, в данном случае имело место самоубийство.

Александров хорошо знал Балушкина. Был он инициативен, но еще молод и неопытен. Вот и сейчас допустил промашку. Зачем отправил труп, не подождал?

В протоколе записано все: время, место осмотра, данные о понятых, одежда, возраст Масруры Вахитовой. Отмечено, что при наружном осмотре на теле потерпевшей признаков борьбы и телесных повреждений не обнаружено, что

«странгуляционная борозда расположена на месте облегания петли на шее с подъемом вверх в затылочную часть головы. Из носа и рта текла кровь».

Александров решил начать следствие с допроса несовершеннолетнего Вахитова Мурата, сына погибшей, пригласил также учительницу Мурата, Анну Васильевну Антропову. Она сказала, что Мурат по своей натуре веселый, жизнерадостный и общительный мальчик, одноклассники любят его. Отличник. Вероятно, хорошие качества унаследовал от матери. Случившееся ей было совершенно непонятно…

Александров сделал заметку в блокноте:

«Мурат унаследовал хорошие качества от матери. Антропова удивлена самоубийством Вахитовой».

— Побеседуйте с Муратом, Анна Васильевна, — попросил следователь, — и незаметно расспросите о настроении, поведении его матери накануне самоубийства. Показания Мурата пока протоколом оформлять не будем.

Когда Александров и Анна Васильевна вошли в дом Вахитовой, полы были уже вымыты, вещи переставлены. Мурат сидел с заплаканными глазами на сундуке в углу. Соседей попросили выйти.

Мальчик, всхлипывая, рассказывал… Да, мама вернулась после работы поздно, как обычно. Затопила печь, сварила ужин. Замесила тесто, поставила в печь хлеб и уложила Мурата спать в комнате. Сама легла в сенях.

Мурат проснулся рано утром. Выйдя в сени, через открытую дверь в кладовке увидел свою мать… Испугался, выбежал на улицу и закричал: «Мама повесилась! Мама повесилась!» Сбежались люди… Больше мальчик ничего не помнил.

Поблагодарив Анну Васильевну за беседу, следователь попросил ее присмотреть за Муратом. Сам же вернулся в правление колхоза, попросил председателя выделить ему энергичного помощника. Такой «мастер» нашелся. Вскоре Миша, задорный, с веселыми глазами парень, получил первое задание вызвать бригадира Аппарова, у которого работала Масрура.

Аппаров сообщил, что Вахитову колхозники уважали за трудолюбие и веселый нрав. Она никогда ни с кем не ссорилась, очень любила своего сына. Накануне смерти работала на току до девяти часов вечера, была веселой, шутила. Что могло привести ее к самоубийству, непонятно.

Показания бригадира подтвердили и другие колхозники. Но никто не смог объяснить причину смерти Масруры.

Следователю показалось очень странным самоубийство, и он еще раз решил тщательно осмотреть место происшествия. Однако повторный осмотр дома, кладовой и сеней ничего не дал. Предсмертной записки Вахитова не оставила.