Анатолий Терещенко - «Оборотни» из военной разведки

Врет он и по поводу инструктажа в военном отделе ЦК КПСС. Николаю часто приходилось по роду службы общаться с начальником управления кадров ГРУ вице-адмиралом К. Лемзенко. Он назван Резуном в книге «генерал-полковником». В описанное «сочинителем» время он ещё работал в ЦК и действительно инструктировал капитана перед поездкой за рубеж. Тот инструктаж, какой описал Резун, Лемзенко не подтвердил, а только заулыбался, заметив при этом: «Что может сказать профан в разведке?»

А вот как повествует Резун: «Сегодня 23 августа. Эту дату, капитан, запомните на всю жизнь. С этого дня вы входите в номенклатуру, мы поднимаем вас на очень высокий этаж — в номенклатуру ЦК.

Помимо прочих исключительных привилегий вам предоставляется ещё одна, — с этого дня вы не под контролем КГБ. С этого дня КГБ не имеет права задавать вам вопросы… предпринимать какие-либо акции против вас. Гордитесь доверием… каждый, самый незначительный офицер ГРУ — сверхчеловек по отношению ко всем остальным. Пока вы в нашей системе, — вы обладаете колоссальными привилегиями… когда имеешь молодость, здоровье, власть, привилегии — об этом забываешь. Но вспомнишь об этом, когда ничего уже нельзя вернуть. Некоторые из них бегут на Запад в надежде иметь великолепную машину, особняк с бассейном, деньги. И Запад им действительно много платит. Но получив „Мерседес“ и собственный бассейн, предатель вдруг замечает, что все вокруг него имеют прекрасные машины и бассейны. Он вдруг ощущает себя муравьем в толпе столь же богатых муравьев. Он вдруг теряет чувство превосходства над окружающими. Он становится обычным, таким, как все. Даже если вражеская разведка возьмет этого предателя на службу, всё равно он не находит утраченного чувства превосходства над окружающими, ибо на Западе служить в разведке не считается высшей честью и почетом…»

Да простит меня читатель за длинную цитату Резуна. Всё в ней поставлено с ног на голову, поэтому без комментариев.

Приехав как-то в ГРУ, Стороженко зашел к одному из начальников управления стратегической разведки, хорошо знавшего и Резуна, и попросил поделиться впечатлениями.

— Не скрою, ножницами работать умел. Ты послушай, сколько в этом пигмее злости на свою профессию, которая не пошла у него, и на тех далеких разведчиков, пострадавших в годы сталинских репрессий. Он пишет: «…кровавая чистка советской военной разведки не ослабила ее мощь. Наоборот, на смену одному поколению приходило новое, более агрессивное. Смена поколений — вроде как смена зубов у акулы… Чем больше становится мерзкая тварь, тем больше зубов в ее отвратительной пасти».

А сколько претензий на роль арбитра высочайшего ранга! Например, о книге маршала Жукова он говорит, что она написана для умственно неполноценных людей. А дальше — поучения, издевательства, бестактность по отношению к тем людям, которые не могут возразить желторотому мерзавцу. По существу, ему книги писали спецслужбы, и набиты они сталинскими изречениями и авторскими восклицаниями.

И ещё Стороженко интересовало мнение о «трудах» Резуна одного из умнейших людей в ГРУ, опытнейшего аналитика, человека с широчайшим кругозором, доктора военных наук, контр-адмирала А. Римского. Встретились в его кабинете, тепло обнялись, выпили по чашечке кофе, закурили. Николай достал диктофон и начал записывать рассказ:

«Нету у меня веры ему, потому что книги писаны разными авторами. Автор „Аквариума“ дошел в армии до командира взвода. Это очень низкий порог, чтобы рассуждать стратегически. Наша дипакадемия тех знаний не даёт, какие он выплеснул на страницы своих книг. Я прослужил более двадцати лет в центральном аппарате военной разведки и не знаю досконально структуры ГРУ и отдельных его подразделений. В разведке существует непреложное правило: знай только то, что от тебя требуют руководители, и не лезь в те вопросы, которые тебя не касаются. Поэтому в книгах Резуна — сборище всевозможных инсинуаций и спекуляций о ГРУ, имеющих широкое хождение на Западе не одно десятилетие… Книга „Аквариум“ изобилует импортными данными с „бородой“.

Даже учитывая определенное количество подонков, предавших свою службу, можно с уверенностью констатировать, что, во-первых, они многого не знали; во-вторых, что от них получает противник, не афишируется в целях сокрытия степени осведомленности о советской военной разведке. А вот то, что в их бульварных листках публикуется, как раз и составляет основу его книги „Аквариум“.

Что же касается „Ледокола“, то он её якобы задумал в 1968 году. А сбежал на Запад только потому, что хотел в спокойной обстановке поработать над книгой… В отличие от первой книги в „Ледоколе“ затрагиваются серьёзные военно-стратегические вопросы, о которых говорили ещё во времена Черчилля. Подобных публикаций на Западе полно, поэтому идеи, скажу сразу, не Резуна. О них мне ещё в первой командировке рассказывали западные немцы — историки, лояльно настроенные к нам и не верившие желтой прессе. На эту тему за рубежом написаны сотни книг, где СССР выставлен монстром, жупелом, агрессором. Другое дело, мы их не знали, их не печатали у нас. Такой же „исторический“ подход, как у Резуна, не выдерживает никакой критики.

Во-первых, Сталин после договора, подписанного Молотовым и Риббентропом, вообще уверовал в отсутствие угрозы со стороны Германии. Во-вторых, он ждал нападения Японии. А в-третьих, Гитлер создавал группировку своих сил на востоке в течение нескольких месяцев, и план „Барбаросса“ претерпел несколько модификаций, но идея его осталась неизменной — в ходе блицкрига разбить СССР.

Могу четко сказать, что „Аквариум“ — плод труда сотрудников английской разведки, а вот „Ледокол“ готовили специалисты центров и институтов стратегических исследований. А сам Резун говорит, что у него „пустая душа“ — с этим я согласен, а вот с тем, что у него „мозг переполнен номерами дивизий“ — не согласен, просто блефует.

Есть, конечно, и личный вклад Резуна в книги: вставные междометия, пустые восклицания, ядовитые вопросы… Они — как дежурные улыбки.

Его источники информации не выдерживают критики: то он ссылается на письма читателей, которые не идентифицируются, то идут ссылки на отца типа „мой папа в кругу своих рассказывал“, то использует мемуары участников войны, выворачивая фактуру наизнанку. Ярким примером может служить фальшивая трактовка воспоминаний Константина Симонова.

Часто автор ссылается на работу в архиве ГРУ во время учебы в Военно-дипломатической академии. Архивы разведки — это святая святых любой спецслужбы. Они молчат десятилетиями, а то и столетиями. Так вот, ни в одном учетном журнале фамилии Резуна за время учебы обнаружено не было. Кто-кто, а архивисты военной разведки знают толк в допуске к своим материалам. Даже такой известный человек, гордость советского спорта, как Юрий Власов, прежде чем попасть поработать с документами своего отца — военного разведчика, прошел через десятки чиновничье-номенклатурных и режимно-правовых фильтров при прямой санкции министра обороны и председателя КГБ. И это при явной заинтересованности политического руководства страны иметь такую книгу, как „Особый район Китая“. А тут никому не известный младший офицер легко и просто одолевает режимные препоны и работаете секретными архивами ГРУ стратегической разведки. Не нонсенс ли?