Алексей Ракитин - Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)

Во-первых, в палатке оказались найдены вещи, которые не должны были находиться вместе. О чём идёт речь? Туристы после лыжного перехода переоблачались в «домашнюю» одежду и обувь. Снимая лыжные ботинки, они обували валенки либо матерчатые тапочки, а вместо штормовок и «ватников» одевали меховые жилетки и свитера. Причём понятно, что процесс переоблачения происходил неодновременно, ввиду явной тесноты палатки. Поэтому оба комплекта одежды — «походный» и «домашний» — никак не могли быть сняты одновременно, какой-то один постоянно должен быть надет. Ибо — зима, и в палатке без работающей печки температура немногим выше «уличной». Но в палатке «дятловцев» оказалось слишком много одежды и обуви. Так в ней оказались найдены поисковиками все 9 штормовок «дятловцев», а также 1 меховая и 6 ватных курток («ватников») (т. е. верхняя одежда 7 человек, что отлично согласуется с тем фактом, что верхняя одежда Тибо-Бриньоля и Золотарёва осталась на них). Может быть, эти семеро успели облачиться в «домашнюю» одежду? Совсем непохоже, ибо 3 свитера, 2 меховых жилетки и 1 рубашка-ковбойка также оказались в палатке. Ещё более поразительна статистика с обувью: 8 пар лыжных ботинок найдены в палатке, но там же осталась и сменная, «домашняя» обувь членов группы — 7 валенок, 2 пары тапочек, 8 пар трикотажных гетров и 7 шерстяных (последние имели нашитые пятки и стельки и также использовались как тапочки). Если считать, что трагедия группы Игоря Дятлова имеет некриминальную природу, то картина происшествия приобретает черты фантасмагорические — «пугающий фактор» застигает группу в момент её поголовного переобувания и переодевания. Причём одновременного, что противоречит и жизненному опыту, и здравому смыслу, поскольку все нормальные люди на морозе не делают это одновременно. Даже если считать, что «дятловцы» готовились ко сну и добровольно сняли «походную» обувь, то всё равно никакая «гондола американского аэростата», никакая «снежная доска» или «лавина» не могли побудить туристов перед уходом со склона снять ещё и «домашнюю». Они бы так и ушли вниз по склону — в валенках, тапочках и гетрах, но никак не в одной паре носок, подобно Игорю Дятлову.

Вторая ошибка людей, запугивавших группу, заключалась в том, что они не «подчистили» за собою прилегающую к палатке часть склона, из-за чего там остались косвенные свидетельства раздевания туристов. Это ошибка, так сказать, невольная, проистекавшая из самого характера действий иностранных агентов — им приходилось собирать вещи и заносить их в палатку в условиях низкой освещённости и делать это максимально быстро. Кроме того, им приходилось опасаться возвращения и возможного нападения туристов — подобное развитие событий никто исключить не мог. На склоне остались «домашние» вещи Игоря Дятлова (сложенная рубашка-ковбойка с тапочками внутри), явно свидетельствовавшие о том, что в момент начала трагических событий тот собирался переодеваться и извлёк их из рюкзака. Игорю пришлось покинуть палатку, сжимая эти вещи в руках — он не стал их оставлять в палатке, дабы потом не искать в темноте среди вороха предметов. На склоне ему пришлось отбросить рубашку с тапочками в сторону, на расстояние около 10 м или чуть более, и сделал это он явно не добровольно, а повинуясь приказу под угрозой оружия. Если бы его действия были добровольны, он бы просто положил их рядом с палаткой, чтобы потом быстрее отыскать. Это логично и очевидно. В самом деле, ну кто бы поступил иначе на его месте? Есть свидетельства участников поисковой операции, указывающие на то, что в снегу около палатки находилось множество мелких предметов (носков, монет и т. п.), которые даже в марте 1959 г. невозможно было полностью собрать. Из той же серии «мелких предметов» текстолитовые ножны от «финки» Колеватова, найденные только в мае, после полного исчезновения снежного покрова на склоне. Вся эта мелочёвка, разбросанная и рассыпанная возле палатки является лучшим свидетельством хаотического раздевания группы и от неё преступники при всём желании избавиться не могли. Снег, ветер, темнота… крупные предметы ещё можно собрать, но до мелких руки уже не доходят — да и глаз не видит! — снег заметает всё.

Иностранные агенты справились с задачей, стоявшей перед ними, как смогли — т. е. не лучшим образом. Однако, как показали дальнейшие события, для того, чтобы запутать свердловскую областную прокуратуру сработали они достаточно умело.

Свалив в палатке хаотично обувь и одежду, снятые с туристов, иностранные агенты приступили (либо один из них приступил) приступили к обыску имущества, попавшего в их распоряжение. Сильно провисавший конёк палатки, для поддержки которого «дятловцы» не успели завести верёвку-оттяжку, явно мешал этому, поскольку препятствовал свободному перемещению. Поэтому один из разведчиков, не мудрствуя лукаво, решил подпереть конёк лыжной палкой. Лыжные палки туристов для этого, однако, никак не предназначались — при высоте конька 1 м (в случае постановки палатки скатами на грунт, как это имело место на склоне Холат-Сяхыл) палка длиною 1,4 м в роли подпорки оказывалась явно великовата. Иностранный разведчик явно не имел ни желания, ни времени, ни сил на то, чтобы разбираться с технологией натяжения конька крыши, а потому он поступил предельно прагматично — взял нож и принялся обрезать лыжную палку в нужный размер.

Ни один член группы Игоря Дятлова на подобное варварство не решился бы по той простой причине, что запасных лыжных палок в распоряжении группы не имелось. Лыжи запасные были — ибо лыжи можно сломать! — а вот бамбуковую палку случайно переломить весьма проблематично… Если бы палку резал ножом кто-то из туристов, то персонально для него это означало бы лишь то, что назавтра он отправится в путь с одной палкой. Надо было быть полным идиотом, чтобы столь неразумно обойтись с собственным инвентарём. Обрезанная лыжная палка — вернейшее свидетельство того, что палатке группы Игоря Дятлова находились (и притом длительное время!) совершенно посторонние люди, причём люди, не имевшие ни малейшего намерения помочь попавшим в беду туристам и явно намеревавшимся оставить своё присутствие в тайне.

Если бы следователи Иванов и Темпалов были бы чуточку опытнее, внимательнее и просто умнее, то они бы эту лыжную палку не только сфотографировали, измерили и зафиксировали протоколом, но и сохранили бы как ценнейшую улику, объясняющую чуть ли не всё дело. Однако говорить об этом можно лишь в сослагательном наклонении, ибо нет нет у нас фотографий упомянутой лыжной палки, нет даже более-менее внятного описания её порезов, мы просто знаем из воспоминаний поисковиков, что она существовала. И более того — лежала внутри палатки, брошенная поверх вещей исчезнувших туристов.