Алексей Ракитин - Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)

Завершая разговор о насильственном умерщвлении Юрия Дорошенко, остаётся указать на два момента, важных для исключения возможных кривотолков. Во-первых, следует подчеркнуть, что «карминовый» отёк лёгких не мог быть следствием лавины, завалившей его на склоне. Смерть молодого человека находилась в прямой следственной сязи с отёком лёгких и была отделена от последнего незначительным промежутком времени. Если бы отёк начался в палатке на склоне горы, то Дорошенко до момента наступления смерти никак успел бы спуститься к кедру. И уж тем более, не принял бы участие в разведении костра под деревом (чем он активно занимался и в этом нет никаких сомнений). Во-вторых, необходимо пояснить, что изменение первоначально алого цвета пены на серый объясняется разрушением кровяных телец в течение длительного времени, прошедшего с момента её образования. Хорошо известно, что кровь на воздухе темнеет, так что приобретение пеной серо-бурого оттенка удивлять не должно. Для нас важно то, что изначально пена не была белой, а стало быть в ней присутствовала кровь.

За допросом Дорошенко наблюдал — не мог не наблюдать — Георгий Кривонищенко. Скорее всего, в момент появления противника у кедра, он либо находился на дереве, либо успел вскарабкаться наверх. Действия его, несмотря на кажущуюся бессмысленность, были вполне рациональны: Георгий скорее всего понимал, что противник хотя и грозит оружием, на самом деле не намерен его использовать. Снять же с дерева активно сопротивляющегося взрослого мужчину без применения огнестрельного оружия довольно проблематично — есть немалый риск получить травму (чего, иностранные агенты, понятное дело, допустить не могли). Поэтому, вполне возможно, что Георгий рассчитывал пересидеть некоторое время наверху, в надежде, что какие-то события отвлекут преступников от дерева и он получит возможность спуститься, чтобы попытаться скрыться уже на земле. Впрочем, на что действительно рассчитывал Георгий мы не знаем и знать не можем, так что его мотивация — всего лишь домысел, не имеющий прямого отношения к фабуле повествования.

Но мы точно знаем, что Георгий Кривонищенко залезал на кедр и в последние минуты жизни изо всех сил старался на нём удержаться. Тому в уголовном деле есть неожиданное свидетельство, к сожалению, никем из исследователей трагедии должным образом не оценённое. О чём идёт речь?

Судмедэксперт Возрожденный, проводя вскрытие трупа Георгия Кривонищенко, обнаружил во рту покойного кусок эпидермиса размером 1 на 0,5 см. Он даже связал происхождение этого куска кожи со скальпированной раной на пальце правой руки. Всё это выглядело так, словно погибший в момент агонии сжимал зубами пальцы — именно сжимал, стискивал челюстями, а не согревал, скажем, дыханием. Для чего же Георгий мог грызть собственную руку?

Тут надо сказать, что в криминальной истории человечества сохранилось немало (многие десятки!) абсолютно достоверных примеров тяжёлых самоповреждений кистей рук зубами. Все они связаны с попытками человека ускорить наступление собственной смерти. Известно, что подавляющая часть заживо похороненных, либо заживо замурованных людей наносили себе зубами тяжёлые повреждения запястий и даже отгрызали кисти рук в надежде вызвать обильное кровотечение. К аналогичным саморанениям способны и душевнобольные. Однако, при всей занимательности этой информации, она нам ничего не даёт, ввиду невозможности провести параллель с ситуацией, в которой оказался Георгий Кривонищенко. С ним явно происходило нечто иное. Но что именно?

Думается, ответ надо искать в холоде, точнее неотвратимом переохлаждении организма, с котороым столкнулся Георгий Кривонищенко. Понижение температуры тела автоматически приводит к замедлению всех биохимических реакций и, в частности, т. н. «тканевого дыхания». Количество кислорода, переносимого кровью в каждую клетку человеческого тела, начинает понижаться, в результате чего развивается явление, получившее в медицине название «тканевой гипоксии». Оно проявляется в виде внезапной сонливости, чувстве глубокой апатии, адинамии (нежелании двигаться), резкой слабости. При наступлении тканевой гипоксии активная борьба за жизнь как правило прекращается, хотя замерзающий некоторое время остаётся в сознании и отдаёт себе отчёт в происходящем. Если вначале замерзания человек испытывает резкую боль в остывающих конечностях, то на этом этапе их чувствительность практически исчезает. А вместе с нею исчезает и способность к точным координированным действиям. Георгий в таком состоянии не мог держаться за ветви кедра, сжимая их ладонями — руки его уже не слушались в должной степени, пальцы просто разжимались под весом тела. Но он мог охватить ствол или ветку рукою и, закусив зубами палец (или несколько пальцев, или край ладони), создать своеобразный «замок», удерживавший от падения. Когда процесс переохлаждения зашёл уже слишком далеко и Кривонищенко потерял сознание, то вместе с ним он утратил и контроль за своими действиями — это привело к тому, что зажатая зубами рука выскользнула, оставив скальпированный кусочек кожи во рту.

С физиологическими особенностями процесса замерзания связана ещё одна необычная особенность смерти Георгия Кривонищенко. Речь идёт о наполненности его мочевого пузыря, а этот показатель напрямую связан с предсмертной активностью замерзающего человека. Так, например, у лиц, погибавших на холоде в состоянии сильного алкогольного опьянения, мочевой пузырь обычно полон, либо даже переполнен светлой мочой. У трезвых же людей эта особенность наблюдается весьма редко, скорее, как исключение. Судебная медицина объясняет это тем, что находящиеся «под градусом» люди обычно не ведут борьбы с холодом (зачастую, вообще умирают во сне), в то время как трезвый человек деятельно занимается самоспасением — пытается оборудовать убежище, согревает активными движениями рук, ноги, приседаниями, бежит в сторону жилища и т. п. Т. е. наполненность мочевого пузыря — это без преувеличения «говорящий» признак, способный прояснить картину самого последнего часа жизни человека, погибшего от переохлаждения.

Итак, у нас есть Кривонищенко и Дорошенко — два человека примерно одного возраста и состояния здоровья, которые незадолого до смерти определённое время действовали в одних условиях и притом занимались схожим трудом — активным и энергозатратным. Они оба залезали на кедр и обламывали его ветви, кровавые отпечатки их рук остались на коре и ветвях дерева и в конце февраля 1959 г. были увидены поисковиками. Погибшие были утеплены примерно одинаково, вернее сказать, одинаково плохо — они не имели головных уборов, перчаток и обуви. И что же мы увидим, если сравним наполненность мочевых пузырей? У Дорошенко объём мочи эксперт определил в 150 мл., а у Кривонищенко — до 500 мл. Разница в три раза! Отчего? Её не должно быть, если мы будем считать, что оба молодых человека умирали примерно одновременно, выполнив пропорциональный физическим возможностям каждого объём работы.