Алексей Ракитин - Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)

Ответ может быть только один — разведчики боялись утечки информации через административные структуры, связанные с комитетом Конгресса. Конгресс США не мог гарантировать сохранения в тайне информации, получаемой от разведывательных служб, хотя формально и не разрешал её разглашать. Представители разведок считали, что сообщаемые парламентариям сведения фактически открываются для всего мира (отличное рассуждение на эту тему содержится в книге Аллена Даллеса «ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа», в главе 16 «Демократия и безопасность», отсылаем заинтересовавшихся к ней). А потому неудивительно, что полковник Паш не пожелал открывать конгрессменам истинные детали секретной операции.

Что же могло происходить в Томске-7 на самом деле? Скорее всего, американцам удалось каким-то образом завербовать технического специалиста, работавшего там. Этот человек определённо имел допуск в реакторный зал и либо присутствовал при загрузке ядерного топлива, либо побывал там в скором времени после операции. Он был достаточно компетентен для того, чтобы объяснить американцам какой именно тип ядерного топлива призван нарабатывать первый из шести реакторов. Подчернём, что речь шла о ещё неработавшем в тот момент атомном реакторе! Определённо, этот человек не являлся строителем, поскольку строители ничего не смыслили в технической «начинке» тех сооружений, которые возводили. Вместе с тем, американский агент не был высокопоставленным техническим или административным руководителем, посвящённым в существенные детали проекта «Сибирской станции». Для выноса образца пыли он использовал шапку лишь потому, что иначе вынести образец пыли с охраняемой территории, не привлекая внимания окружающих и охраны, просто не мог. Любой пакетик с землёй, опущенный в карман, провоцировал лишние вопросы и подозрения, и прямо грозил разоблачением в случае его обнаружения.

История с шапкой из Томска-7 стала известна в СССР и привела к довольно неожиданным ответным действиям. В сентябре 1958 г. в газете «Правда» появилось официальное сообщение о вступлении в строй первой очереди второй атомной электростанции, проектной мощностью 600 МВт. (первой атомной электростанцией в СССР считался опытный реактор в Обнинске мощностью 5 МВт, запущенный в июне 1954 г., хотя всерьёз говорить о нём, как об электростанции довольно сложно — строился он не для электроснабжения, а для совсем других целей). И в то же самое время советская делегация на Второй Женевской конференции по мирному использованию атомной энергии представила иностранным специалистам документальный фильм о «мирном атоме страны Советов». В нём рассказывалось как о первом реакторе «Сибирской станции», так и строившемся ледоколе «Ленин». Чуть позже в том же 1958 г. о чудо-ледоколе на скорую руку склепали отдельный короткометражный фильм в двух частях. На Западе проявление подобной неслыханной прежде открытости Советского Союза расценили как попытку сделать хорошую мину при плохой игре: Хрущёв, убедившись в том, что секреты Томска-7 более не являются секретами для стран НАТО, решил устроить пропагандистскую акцию, наполненную показным миролюбием. Многие западные специалисты и журналисты обратили внимание на то, что о физическом пуске первого реактора ледокола «Ленин» СССР сообщил спустя более полугода после события — довольно своеобразная открытость, что и говорить.

С пресловутой «Сибирской станцией» получилось ещё смешнее. Возводимый в Томске комплекс политическое руководство СССР попыталось представить как сугубо мирный проект, однако это удалось, прямо скажем, не очень хорошо. К 1964 г., когда были запущены все энергоблоки «Сибирской станции», стало ясно, что объект этот продолжает находиться в подчинении Минсредмаша, министерства, обеспечивающего полный производственный цикл ядерного оружия (от разработки, до передачи заказчику в лице Министерства обороны). Между тем, выработкой и распределением электроэнергии в СССР занималось совсем другое ведомство. Было очевидно, что фильм о реакторах в Томске-7 появился в 1958 г. по одной лишь причине — объект перестал быть секретом для западных разведок и в СССР об этом узнали. И решили добровольно «раскрыть» информацию, переставшую быть секретной. Напомним, что к этому времени «Сибирская станция» была далека от завершения — её стройка закончилась лишь через шесть лет. А потому не может быть никаких сомнений в том, что какой-то американский «крот» работал там в 1957 г.

В 1956 г. американская разведка осуществила одну из самых скандальных операций за всё время своего существования, вошедшую в историю под названием «хоум ран» («home run»). В период с 21 марта по 10 мая самолёты-разведчики «Стратоджет» различных модификаций совершили по крайней мере 156 глубоких вторжений в воздушное пространство СССР в районе Кольского полуострова, Урала и Сибири. К операции привлекались в общей сложности 21 самолёт-разведчик и до 15 самолётов-заправщиков; благодаря использованию последних дальность полётов «Стратоджетов» увеличивалась с 6,5 тыс. км до 9,4 тыс. км и даже более в зависимости от количества дозаправок в полёте.

Использование воздушных танкеров позволило американской разведке снять все ограничения по дальности самолётов-разведчиков RC-47. С четырьмя дозаправками в воздухе «Стратоджет» совершил даже беспосадочный полёт вокруг земного шара, продолжавшийся около 22 часов.

Разведчики, размещённые на авиабазе Туле (Гренландия), летели к Советскому Союзу через Северный полюс, а самолёты-заправщики поднимались из Фэрбэнкса на Аляске и дозаправляли их в зависимости от полётного задания либо при движении к цели, либо уже на обратном пути. Во время отдельных вылетов «Стратоджеты» сжигали топлива больше собственного взлётного веса.

Схема из американской книги, иллюстрирующая операцию «home run». Она наглядно демонстрирует маршруты разведывательных полётов RC-47 во второй половине 50-х гг. прошлого века. Знаками показаны: «1» — авиабаза ВВС США в г. Туле, Гренландия, выбранная для размещения самолётов RC-47 ввиду равноудалённости от основных районов разведки на территории СССР; «2» — аэропорт в г. Фэрбанкс, Аляска, используемый для базирования самолётов-заправщиков; «+» — м. Канин Нос в Баренцевом море в районе которого летом 1960 г. истребитель МиГ-19 капитана В. Полякова сбил американский самолёт-разведчик RC-47 «Стратоджет», пытавшийся проникнуть в район Северодвинска. Успех капитана Полякова резко охладил пыл американской военной разведки. Хорошо видны три основных сектора, на которые были разделены северные районы Советского Союза: Кольский полуостров и Новая земля, Урал, Чукотка. Последняя особенно интересовала американцев как район базирования советской авиации для удара по Аляске в случае войны. Некоторые «бывшие советские лётчики» пытались высмеять в интернете саму мысль о возможности разведывательных полётов американских самолётов через Северный полюс с дозаправками, до такой степени она казалась им вздорной. Что ж, пусть посмотрят на американкую картинку… А мы порадуемся, что этим «бывшим военным» балбесам не довелось защищать нас от настоящих американских «бомберов» — итог, боюсь, оказался бы очень печален для всех нас.