А. Зорин - Индейская война в Русской Америке

В 1808 г. промысел вёлся под прикрытием судна “Николай” под командованием Х. М. Бенсемана, а для торговли с тлинкитами в Проливы был послан Н. И. Булыгин на “Кадьяке”. В результате “партия упромыслила до 1 700 шкур, но мены никакой не могли иметь, потому что колоши не хотели продавать своих бобров.” 91

В 1809 г. партия под началом И. Куглинова (племянника А. А. Баранова), хотя и действовала под прикрытием шхуны “Чириков”, но спокойно вести промысел не могла, “имея повсюду препятствия от колош.” 92

В 1810 г. партия во главе с самим И. А. Кусковым промышляла в районе о. Дандас – у южных пределов страны тлинкитов между угодьями куана Тонгасс и владениями береговых цимшиан. Для прикрытия её действий и для торговли с индейцами была выделена “Юнона” под командованием Х. М. Бенсемана и привлечён американец Дж. Виншип на бриге “О’Кейн”. Промысел партия вела “будучи беспрестанно угрожаема колошами”. Более того, по сведениям К. Т. Хлебникова, американец Сэмюел Хилл ( Гель в русском произношении), капитан судна “Выдра” (Otter), “явно оказывал неудовольствие и угрожал г. Кускову, что при случае они [сам Хилл и другие морские торговцы – Авт. ], соединясь с колошами, употребят все меры воспрепятствовать [русскому промыслу]; и в самом деле, в одно время множество батов с вооружёнными людьми окружили оба наших корабля, и Гель на своём судне лавировал поодаль, будучи в готовности им содействовать. Избегая неприятностей, г. Кусков решился отойти оттоль, потеряв уже при разных случаях убитыми 8 человек Алеут. И на обратном походе своём… везде находил исправно вооружённых колош, готовых при малейшей оплошности сделать нападение на отряды.” 93Записи о встрече с русской флотилией имеются и в бортовом журнале “Выдры”, однако там ни слова не говорится о подстрекательской деятельности капитана Хилла:

“24 мая 1810 г. После полудня замечены два судна, стоящие на якоре в 10 милях к северу от [устья реки] Скина. Это оказались корабль “Окейн” бостонского капитана Виншипа, другой был русским судном “Юнона”, оба с Шитги [Ситки] со 180 байдарками и 350 индейцами-канаактами [кониагмиуты, кадьякцы] для забоя морских выдр, отчего может быть большой вред другим кораблям [автор записи явно подразумевает тот ущерб, какой русский промысел может нанести его собственной торговле - Авт. ].

29 мая 1810 г. “О’Кейн” и “Юнона” отбыли, как мы полагаем к Порт-Эссингтону, индейцы не позволили им остаться на прежнем месте, за несколько ночей до их ухода убили 3 их канаактов, отрезали им головы и унесли их, как трофеи своей удачи.” 94

О происходившем в промежутке между 24 и 29 мая бортовой журнал умалчивает, хотя именно тогда должна была состояться встреча Хилла с Кусковым, Виншипом и Бенсеманом, на которой капитан “Выдры” дал понять компанейским мореходам о своих намерениях. Индейцы, атаковавшие партию Кускова, скорее всего были воинами-цимшиан – именно это племя населяло о. Дандас и устье Скина-Ривер. Оно было связано с тлинкитами тесными родственными узами; цимшиан рассматривали тлинкитов, как своих “младших сестёр” и участвовали ещё в боях 1802 г. В данном случае, защищая свои промысловые угодья, цимшиан выступали в то же время и как союзники тлинкитов.

Капитан В. М. Головнин был свидетелем возвращения “Юноны” и партии Кускова в Ново-Архангельск 3 августа 1810 г. Он сообщает, что партовщики “с дикими американцами имели… сшибки, в которых несколько промышленных было ранено; один из них получил рану в руку, для излечения коей необходимо нужно было лекарское пособие, а могло случиться, что и отнять руку понадобилось бы.” 95По просьбе А. А. Баранова раненого доставили на борт судна Головнина и доктор Бранд оказал ему требуемую помощь – “рана его была очень опасна и без помощи лекаря, конечно была бы причиною его смерти.”

Поход И. А. Кускова к Дандасу был последней попыткой РАК в прежних масштабах вести промысел в стране тлинкитов: “После сего отправления не было уже отрядов по проливам, – подводит итог К. Т. Хлебников, -… открылась новая дорога к бобровой промышленности по берегам Калифорнии.” 96С тех пор промысел вёлся лишь в ближайших окрестностях Ситки – в 1815 г. там было “упромышлено 276 бобров и 73 кошлока”, а в 1816 г. – всего 63 шкуры. 97В Проливах же Компания теперь пыталась следовать примеру своих конкурентов и переходила к торговле с индейцами. Так, в том же 1815 г. в Проливы специально для торговли было направлено судно “Открытие” под командованием лейтенанта Я. А. Подушкина, которое вернулось с грузом в 486 шкур калана. Следует отметить, что даже это торговое плавание не обошлось без столкновений с тлинкитами. Команда держалась в постоянной готовности к отражению внезапного нападения – палубу защищали абордажные сети, на баке устанавливались заряженные картечью орудия, матросов вооружали ружьями и пистолетами. Несмотря на все предосторожности, когда штурман судна сошёл на берег собирать ягоды, тлинкиты захватили его и, приставив к груди моряка кинжалы, потребовали от Подушкина выкуп – половину всего груза “Открытия”. В ответ лейтенант заманил себе на борт двух вождей Хайда с островов Королевы Шарлотты, состоявших, видимо, в родстве с враждебными тлинкитами. Штурман был освобождён в обмен на этих заложников, а затем Подушкин приказал “стрелку своему Зензину застрелить тойона, его захватившего, который тогда весьма близко на берегу сидел, но, к несчастью , винтовка осеклась”. 98

Именно сопротивление тлинкитов заставило Компанию сменить ориентиры и искать новые промысловые угодья и новые подходы к своим индейским соседям. Баранов отмечал в письме к Кускову от 20 января 1811 г., что поскольку “близкие и окружные места учинились ненадёжными и опасными для промысла”, то становится необходимым “устремить внимание на дальние… то есть Альбионские берега, где и народы миролюбивые” 99(имеется в виду Новый Альбион , то есть побережье Калифорнии). Проиграв в битве за Ситку, тлинкиты выиграли противостояние в Проливах.

Перенос основной тяжести борьбы в Проливы, впрочем, вовсе не означал полного мира и спокойствия на Ситке. Тлинкиты постоянно, как писал позднее П. А. Тихменев, “не подавая… предлога к явной вражде… грабили и убивали, в особенности при переездах, служителей компании по проливам и виновники таких поступков всегда умели так ловко их скрывать, что, несмотря на тщательные разыскания, никогда почти не были уличаемы и дело оканчивалось единственно переговорами с их тоёнами и бесплодными уверениями последних в прекращении неприязненных действий на будущее время.” 100Один такой инцидент, произошедший в июне 1815 г., описывает в своём дневнике д-р Е. Н. Шеффер, известный герой гавайской авантюры РАК. Он сообщает, что индейцы имели обыкновение нападать на русских женщин (скорее всего Алеуток), собиравших ягоды на островке напротив самого Ново-Архангельска: “Когда г. Баранов услышал об этом, он послал ночью на остров вооружённых людей, а женщинам велел держаться днём сообща и спокойно продолжать собирать ягоды. Если Колоши вновь потревожат их, то им следует вопить так громко, как только они могут. План был хорош, а выполнение его ещё лучше. Ожидаемое свершилось; Колоши напали на русских женщин, которые подали сигнал. Вооружённые люди выбежали из своих укрытий; часть их захватила шесть лодок, а прочие занялись индейцами и доставили их всех в крепость.” У пленников обнаружили ружья, порох и пули. При допросе пленников выяснилось, что оружие и боеприпасы они получили у американского капитана Уильяма П. Ханта и, более того, что даже русские офицеры с судна “Суворов” скупали меха у тлинкитов в обход компанейских правил. Всё это стало причиной бурных разбирательств между А. А. Барановым, Хантом и лейтенантом М. П. Лазаревым, командиром “Суворова”. Снабжение тлинкитов оружием пугало Александра Андреевича и опасения его не были беспочвенными: ещё в 1813 г., согласно сведениям П. А. Тихменева, ситкинцы, запасшись оружием и установив связи с другими куанами, вновь замыслили напасть на Ново-Архангельск. Однако заговор этот был своевременно раскрыт А. А. Барановым и “остался без последствий” благодаря принятым вовремя мерам предосторожности. 101