Николас Хеншелл - Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

1 Bergin J. 1985. Cardinal Richelieu: Power and the Pursuit of Wealth. Yale University. P. 80-94, 119-157.

шелье, сформировалась система управления посредством личных связей, основанная на преданности и благодарности патрону, а не на подчинении начальнику. Главным проводником правительственной политики были, говоря современным языком, щупальца мафии, достигавшие самых отдаленных уголков страны. 1Ришелье был «крестным отцом», а правящая элита представляла собой одну большую, дружную семью, в прямом и в переносном смысле.

Силу монархии олицетворяла армия, которая с XV века считалась королевской. Но это название было более чем условным, поскольку воинскими формированиями командовали представители высшего дворянства, набиравшие и экипировавшие полки в качестве независимых предпринимателей, а не слуг короля. В 1630–х годах война с Испанией потребовала в короткие сроки увеличить армию до 80000 человек, и традиционные механизмы управления ею внезапно оказались непригодными. И все же Ришелье не предоставил командирам той свободы, которой они пользовались в армиях других правительств. Они не могли продавать или передавать свои полки без разрешения, им не выплачивалась компенсация при расформировании. Поэтому офицеры постоянно терпели финансовые убытки и не считали себя обязанными оставаться на своих постах. Нехватка офицеров во французской армии была более острой, чем в других. 2

Число злоупотреблений значительно уменьшилось после введения должностей интендантов, выполнявших роль инспекторов. Они не имели связей на местах и были, как надеялось правительство, более честными, чем провинциальные чиновники. Правительство и ранее направляло своих представителей в регионы, однако с 1630 года это стало практиковаться гораздо чаще, и к 1640–м годам в каждой провинции находился по крайней мере один интендант. Они занимались сбором экстраординарных военных налогов и проверкой войсковых командиров, чья власть при отсутствии контроля могла представлять большую угрозу. В «Политическом завещании» Ришелье (если он действительно является его автором) пишет, что интенданты занимались исправлением недостатков существующей системы, а не созданием новой. Хотя должность интендантов стала постоянной, ее введение отвечало требованиям времени. 3

Отказ Ришелье от национализации армии подтверждает традиционализм его подхода. Основой системы было сотрудничество с существующей

1 Kettering S. 1986. Patrons, Brokers and Clients. Oxford University Press. P. 141-

161;MousnierR. 1984. P. 148-151.

2 Parrot D. 1987. French Military Organisation in the 1630s: the Failute of Richelieu's

Ministry // Seventeenth‑Century Studies. IX. P. 160-163.

3 MousnierR. 1984. T he Institutions of France under the Absolute Monarchy 1598-

1789. Vol. 2: The Organs of State and Society. Chicago University. P. 507.

элитой и сильными корпорациями. За больницы и помощь бедным теперь отвечали муниципальные власти, а не корона. Деньги на это должны были поступать от налогов, одобренных в каждой административной единице и собранных местными выборными чиновниками. Бретань всегда была самой своенравной «областью со штатами», но Ришелье все же укротил ее, причем наименее оригинальным и агрессивным путем. Действуя через местные конституционные и совещательные механизмы, он избежал всякой видимости деспотизма. 1Взгляды Ришелье на штаты были столь же тради–ционны, хотя члены королевских советов долгое время придерживались различных точек зрения. Мэйджор доказывает, что отношение к штатам зависело от того, за какую провинцию отвечал тот или иной советник. Одни обращались со штатами мягко, другие — более жестко. Гиенью управлял Мопу, который в прошлом был доверенным лицом Сюлли, и, подобно своему потомку, жившему полтора столетия спустя, не доверял корпоративным властным организациям. В 1621 году он нанес смертельный удар штатам провинции Гиень, назначив в эту провинцию правительственного элю, и таким образом уменьшил сферу компетенции штатов. С другой стороны, провинциями Лангедок, Прованс, Овернь и Лионне управляли менее суровые советники, и когда Марийяк, сторонник твердой линии, назначил элю в Лангедок, его коллеги добились отмены решения. 2

Подобные разногласия продолжались и после того, как Ришелье занял свой пост. Его приверженность традиционным методам не одобрял Марий–як, который, по–видимому, был склонен бескомпромиссно проводить политику централизации. Война с Испанией требовала увеличить суммы взимаемых налогов. Духовенство, дворянство, горожане, офиссье и крестьяне подвергались беспощадному налоговому гнету. Конфликт с корпоративными органами был неизбежен, но существование многих налогов оказалось недолговечным. Режим был основан на прочном компромиссе, и постоянных принудительных мер можно было избежать в том случае, если налоги выплачивались полностью. 3Более опасным шагом было введение Марийя–ком должностей элю в областях со штатами — в Дофине, Бургундии, Провансе и Лангедоке — в 1626-1629 годах. Ришелье писал только о своем враждебном отношении к непокорным штатам Лангедока, но его мемуары умалчивают о других жертвах, а кроме того, показывают, что штаты Бургундии он поддерживал.

1 Dunkley K. M. Patronage and Power in Seventeenth‑Century France: Richelieu's

Clients and the Estates of Brittany // Parliaments, Estates and Representation, June

1988; Major J. R. 1980. P. 497-498, 559-607.

2 Major J. R. 1980. P. 484-6.

3 Parker D. 1983. P. 70.

По–видимому, общее наступление на права областей со штатами не было инициативой кардинала. В Дофине правительство воспользовалось смертельной враждой между вторым и третьим сословиями из‑за налогового статуса: третье сословие потеряло интерес к ассамблее провинции, как только второе потеряло свой налоговый иммунитет. Сохранилось только «охвостье» ассамблеи, в котором преобладали города. Однако в 1639 году состав ассамблеи был тщательно регламентирован правительством, и потому у нас нет оснований подозревать его в том, что оно желало приблизить исчезновение штатов. 1Другие провинции взбунтовались. После казни Мон–моранси, строптивого губернатора Лангедока, Ришелье отозвал элю из этой провинции в обмен на 3 886 000 ливров. Он вернулся к своей обычной стратегии сотрудничества, подкрепленной обширной сетью клиентелы. В конце 1631 года Бургундия и Прованс также вернули себе право распределять налоги, заплатив за это живые деньги. Неизбежность открытого участия Франции в Тридцатилетней войне заставляла искать пути достижения компромисса с провинциями, а не входить с ними в конфронтацию. У нас нет доказательств тому, что стратегия отступления от централизующих мер в обмен на выплаты наличными была спланирована заранее. Тем не менее остроумное решение Франциска I создать должности элю, чтобы вскоре отменить их за определенную сумму, может служить ключом к отгадке. 2