Ольга Батлер - Моя маленькая Британия

Под дверью ее лондонской квартиры в это время копились письма. Их набралось так много, что Йоко не сразу смогла войти, когда вернулась обратно. «Не боялся ли ты, что я продам их в какую-нибудь газету? Ведь ты женат».

Вскоре женатый мужчина уехал в Индию — с битлами, другими знаменитостями и Синтией. Совместное духовное очищение подразумевало присутствие жен. Он очень надеялся услышать истину от Махариши. А бедная Синтия думала, что их брак наконец-то вошел в спокойную фазу. Но гуру так ничего и не открыл Леннону, и тот понял, что ОТВЕТ ждет его в Англии. Жизнь больше никогда не будет прежней. «Хотя у меня было множество связей, я до этого не встречал женщины, стоящей того, чтобы разрушить это состояние счастливо женатой скуки».

Так летом 1967 года начались перемены в поведении Джона Леннона. Он по-прежнему употреблял ЛСД, совершив к тому времени «тысячи путешествий», по его собственному признанию. Но стал мягче, написал песню «All you need is love». Даже его «роллс-ройс» расцвел цветами.

Синтия была потрясена: вместо прежнего сонного затворника рядом с ней оказался полный жизни, энергичный муж, наполнивший дом гостями. К сожалению, для нее рядом с этим новым Джоном не было места.

А Леннон уже принял решение: ему нужна одна Йоко, с ней он готов жить хоть в палатке. В его замутненном наркотиками сознании женитьба на Йоко была уже состоявшимся событием. Йоко с вещами не замедлила появиться. Правда, пара поселилась не в палатке, а в семейном доме Леннонов. Проблема была в том, что об этом не знала его жена, которую он отправил отдохнуть в Грецию. Она понимала, что их брак испытывает серьезные трудности, но о разводе разговора никогда не было.

Сцена возвращения Синтии хорошо известна — две женщины молча смотрели друг на друга, одна с триумфом, другая потрясенно. Затем была некрасивая история: когда начался бракоразводный процесс и к делу подключились адвокаты, Леннон пытался, ради спасения собственного имиджа, объявить причиной развода неверность жены. И послушная Синтия согласилась. Но тут вдруг выяснилось, что Йоко беременна, обвинение пришлось убрать…

Первое время с Йоко было счастливейшим в его жизни, они жили на шампанском, икре и наркотиках, занимались любовью и таяли друг в друге, уверенные, что они — одно существо. А что сам Джон знал о своей возлюбленной? После проведенных вместе месяцев он не имел представления, в каких привилегированных условиях она выросла: то был богатейший и известный в Японии дом с тридцатью слугами, которые выслушивали приказы маленькой девочки, стоя перед ней на коленях. Зато Йоко получила детальное описание его детства в разбомбленном Ливерпуле и выслушала признания, как в отрочестве он мечтал о сексе с родной матерью — той самой, отдавшей его на воспитание тетке.

Теперь он боялся, что Йоко тоже бросит его, и изводил ревностью. Даже потребовал представить список мужчин, с которыми она когда-либо спала. Ее время отныне принадлежало только ему. Доходило до нелепостей: на Эбби роад она сопровождала Джона в туалет, чтобы другие битлы не соблазнили ее в его отсутствие.

«Кто эта отрава-карлица?» — спросила воспитавшая Джона тетка Мими. Одна властная женщина сразу разглядела другую. Поклонницы тоже почувствовали опасность. «Китаеза!» — кричали они вслед Йоко.

А друзья-битлы поначалу спокойно отнеслись к переменам, решив, что они ненадолго. До Пола, Ринго и Джорджа не сразу дошло, что с этой женщиной Джон больше не нуждается ни в них, ни в группе. По воспоминаниям Йоко, в последний для Beatles день Маккартни еще уговаривал товарища: «Джон, ну почему бы нам не попробовать…» — «Ты не понимаешь, что ли? — отрезал Джон. — Я ухожу. С группой покончено».

Йоко приобщила мужа к миру политического искусства. Радикализм пары вызвал смешанную реакцию. Много насмешливых слов было сказано об их знаменитом недельном лежании в постели ради «мира на земле». Но созданная ими песня «Imagine» сегодня приравнивается к гимну гуманизма, и прилагаемый к ней протовидеоклип сыграл главную роль в канонизации битла.

В белоснежной студии с гигантским белым ковром и белыми шахматами Джон нажимает на клавиши подаренного Йоко белого кабинетного рояля. Потом выяснится, что рояль звучит нехорошо и партию перепишут на другом инструменте. Но это за кадром. А в кадре волны белого света множатся — жена Леннона, тоже вся в белом, скользит от окна к окну, открывая ставни и впуская солнечные лучи в комнату. Это был настоящий сеанс светописи.

Песня была результатом совместного творчества Джона и Йоко. Идея пришла из ее книги 1964 года «Грейпфрут», со строчками: «Представьте — облака падают каплями. Выройте яму в саду — соберите их туда». Но Леннон отрицал участие Йоко Оно в создании текста «Imagine». Он говорил, что все началось с его увлечения психотерапевтической методикой «положительных образов». Этой методики он придерживался и позже — до конца жизни верил в силу мантр.

Музыканты, участвовавшие в работе, вспоминали потом, что запись и съемки «Imagine» были на удивление свободны от наркотиков. Леннон не матерился на технический персонал. Все знали, что происходит нечто особенное — с момента, когда впервые услышали песню. Запись шла без накладок, переделки почти не потребовались — все было готово за неделю.

Светлый образ пары из песни говорит о чистых влюбленных сердцах, мечтающих о совершенном мире. Но реальность оказалась иной. Белоснежная студия была вскоре заброшена ради переезда в Нью-Йорк, а Джон и Йоко расстались.

Их отношения не были идиллией с самого начала. Он не собирался прощаться со своей манерой североанглийского мачо, японка тоже не хотела уступать. Джон жаловался, что Йоко не отдается ему с прежней страстью. Она вообще была пассивной. «Ты, как викторианская леди, — просто лежишь и думаешь об Англии», — говорил он. Или рассуждал: «Вот я безумно люблю тебя. Почему же продолжаю глазеть на других девушек?»

Момент истины наступил на вечеринке в Нью-Йорке, устроенной во время выборов американского президента. От расстройства, что Никсон опять выигрывает, Леннон накачался наркотиками и алкоголем, а потом на глазах у собравшихся утащил одну гостью в соседнюю комнату. Вскоре оттуда понеслись такие вздохи и стоны, которые не спутаешь ни с чем. Кто-то поставил пластинку Боба Дилана, чтобы заглушить шум, но это не помогло. Тогда, справившись с собой, Йоко попросила одного из своих помощников передать Джону цветок и сказать, что по-прежнему любит его.

Это событие сильно ранило ее, и спустя время она предложила мужу поискать себе новых партнерш. Если ему неудобно встречаться с ними под ее носом в Нью-Йорке, почему бы ему не уехать на некоторое время в Лос-Анджелес? И Йоко сама — под преувеличенно бурные протесты Джона — выбрала ему в сопровождающие хорошенькую секретаршу Мэй Пэнг.