Жак Деларю - История гестапо

Нацисты часто прибегали к методам такого рода, используя форму и оружие своих противников в нарушение международных норм. Последним и самым поразительным примером этого стала операция «Грейф» – акция эсэсовской команды, ведомой Скорцени, для поддержки безнадежного наступления фон Рундштедта в Арденнах в декабре 1944 года. В этой операции участвовали больше 3 тысяч солдат СС, одетых в американскую форму и снабженных танками «шерман», американскими грузовиками и джипами; в их задачу входило посеять панику в глубине боевых порядков союзников и произвести наиболее дерзкие диверсии.

Операция «Гиммлер» в Глейвице показала, что уже тогда службы СС и армия действовали в сговоре. И действительно, в ней приняли участие СД, гестапо и, по приказу командования вермахта, абвер.

На третий день войны, когда немецкие войска захватили уже значительную часть польской территории (8 сентября их танки вошли в Варшаву), Гитлер решил перевести свой штаб ближе к фронту. Три специально оборудованных для этого поезда пересекли польскую границу в районе Катовиц (немного в стороне от Глейвица) и направились по территории Польши к северу в Цоппот, маленький порт на бывшей территории Данцига, присоединенного к рейху законом от 1 сентября. Гитлер оставался там до конца сентября.

В первом специальном поезде ехал Гитлер, во втором – Геринг, в третьем – Гиммлер.

Таким образом, Гиммлер одним из первых проник в Польшу, как это было в Австрии и Чехословакии. Всегда сопровождаемый своим верным адъютантом обергруппенфюрером Вольфом, он участвовал во всех важных заседаниях штаба и наблюдал за устройством своих служб на захваченной территории. Каждая из служб делегировала к нему своего представителя, приехал и молодой шеф внутренней контрразведки СС Вальтер Шелленберг. Этот выбор не был случайным, так как ранее Гейдрих поручал Шелленбергу вести переговоры с армией об урегулировании действий СС в ближних тылах фронта. Специальные команды гестапо и СД прибыли в Польшу вслед за наступавшими войсками, чтобы «обеспечивать безопасность тылов», но главным образом чтобы начать выполнение мер, намеченных Гиммлером по отношению к польскому населению.

Отряды сыскной полиции, состоявшие из людей гестапо и СД, образовали так называемую эйнзацгруппу (боевую группу), которая подразделялась на эйнзацкоманды. Никакого письменного соглашения с армией заключено не было. Когда военные узнали в подробностях о мерах по ликвидации Польши, предписанных Гитлером, они испугались. Бомбардировки Варшавы были запланированы заранее, хотя в военном отношении не были необходимы; предусматривались облавы среди населения; Гитлер приказал также устроить «политическую чистку» Польши, и генералы знали, какие крайности повлечет за собой такой приказ. Наконец, были запланированы разные провокации. Так, Риббентроп информировал адмирала Канариса об организации «восстания» украинских меньшинств против поляков для уничтожения ферм и домов поляков в этих районах.

Канарис предупредил Кейтеля, что такие операции чреваты риском для армии. Некоторые генералы согласились с Канарисом, когда тот воскликнул: «Когда-нибудь весь мир припишет ответственность за такие методы вермахту, на глазах у которого происходили эти события!» Под нажимом этих генералов Кейтель и Браухич высказали Гитлеру свои возражения против использования гиммлеровских команд в войсковых тылах. Безопасность войск достаточно обеспечена, говорили они, и присутствие таких команд ничем не оправдано.

Ко всеобщему удивлению, Гитлер сначала согласился с ними, но вскоре вернулся к своему прежнему решению. Он приказал Кейтелю согласиться с присутствием людей Гиммлера. Кейтель тотчас подчинился, по своему обыкновению, и информировал генералов, что он не имеет влияния на развитие событий, поскольку речь идет о приказе фюрера. Он примирился с бомбардировками Варшавы и казнями некоторых категорий населения: интеллигентов, представителей знати, священнослужителей и, естественно, евреев. Три первые категории считались Гиммлером и Гейдрихом опасными, потому что были способны организовать внутреннее сопротивление и воспротивиться насаждению нацистских порядков. Чтобы этого не произошло, надо лишить население интеллектуальных кадров и носителей нравственности. Что касается евреев, то приказ об их уничтожении в Польше был началом «Окончательного решения».

На совещании в поезде Гитлера генерал Иоганнес фон Бласковиц, которому было поручено подготовить план нападения на Польшу (он командовал армией в этой кампании), выступил с энергичным протестом и подготовил подробный доклад о жестокостях эсэсовцев и их оперативных команд по отношению к евреям и польской элите. Он направил этот доклад непосредственно Гитлеру, но лишь вызвал у того необычайный гнев. Ситуация разрешилась заключением письменного соглашения между Верховным командованием вермахта и Гиммлером об использовании оперативных групп СС в кампании против СССР, в ходе которой жестокость эсэсовцев превзошла все мыслимые пределы.

В сентябре 1939 года было не так много военных, которые осмеливались протестовать. Канарису, Бласковицу, в меньшей степени Браухичу на первый взгляд удавалось, хотя с трудом, воздействовать на Кейтеля, но все попытки не дали результатов.

В целом армия одобряла и поддерживала Гитлера. Генералы надеялись на «войну в цветах» (мы говорим «война в кружевах»); операции в Австрии и Чехословакии, а потом молниеносная кампания в Польше, казалось, давали для этого основания. Они боялись помериться силами с французской и британской армиями, но Гитлер утверждал, что кампания во Франции тоже будет легкой. Осенью 1939 года генералы занимали видное место в нацистском государстве. Они пожинали лавры на Востоке и готовились к схватке с демократиями Запада. Внутри страны многие из них находились на ключевых постах в военной экономике. Удаленность театров военных действий давала им необычайную независимость, помогала освобождаться от опеки со стороны партии и контроля со стороны гестапо и СД.

Какова же была позиция Гиммлера и гестапо в ситуации, развитие которой могло стать для них опасным?

Прежде всего были приняты меры предосторожности в целях ограничения самостоятельности военных. Например, наиболее крупную часть армейского транспорта составлял моторизованный корпус, подчиненный партии. Без его грузовиков, мотоциклистов и водителей армия не могла обеспечить свое снабжение. Партия сохраняла, таким образом, легкое средство контроля над военными и при случае могла помешать передвижениям армии.

С другой стороны, по требованию Гиммлера и вопреки всем обычаям военные никогда не имели полицейской власти ни в Чехословакии, ни в Польше. Ее с самого начала взяли в свои руки службы Гиммлера в Чехословакии, а ранее в Австрии. В Польше власть переходила к ним сразу же, как только заканчивались военные операции, и так происходило по мере продвижения войск.