Валерия Башкирова - Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба

Нельзя сказать, что все вышеупомянутые печальные известия оказались полной неожиданностью. И резкое опровержение Porsche, и осторожные заявления Veba были опубликованы до того, как уволенный Феттер «сдал» прессе своего малолетнего босса. Но всем так хотелось верить в чудо. А злостный журналистский азарт превратил самую многообещающую карьеру последних лет в руины из песка и дыма. Буквально за две недели. Более того, самые неугомонные добрались до консультанта Виндхорста по налогам и развеяли последнюю иллюзию – о грандиозных оборотах фирмы в 1994 году. 80 млн оказались при ближайшем рассмотрении не менее мифическими, чем китайские гидроэлектростанции.

Журналисты были готовы к сенсационным разоблачениям. Ларс обещал все объяснить и сваливал вину на своего пресс-секретаря. Его клиенты искали надежных адвокатов. Криминальная полиция туманно намекала на взятки, обман инвесторов и злоупотребление всеобщим доверием. «Дело выглядит многообещающим, с нашей точки зрения», – кровожадно облизывался один из следователей. Но дело развалилось. Виндхорст процветает и сегодня, если не считать досадного происшествия с крушением его личного самолета в Казахстане в декабре 2007 года. Миллионер заработал перелом ноги и ссадины.

Ясуо Хаманака (Yasuo Hamanaka) (род. в 1950 году)

Жанр беллетристики под названием «роман о фирме» в Японии процветает. По дороге на работу жители Токио зачитываются историями о менеджерах-злодеях, прозорливых секретаршах и судьбоносных биржевых операциях, организованных неотразимым дилером-самураем. Эти сказки зачастую становятся былью. Но в тот раз цифра итога – $2 млрд – катастрофически превзошла самые яркие литературные фантазии.

Скромный сорокадвухэтажный небоскреб корпорации Sumitomo, одной из пяти самых богатых торговых корпораций Японии, находится в самом центре Токио. Как раз между Центральным вокзалом и императорским дворцом. Центр Токио отличается от всех прочих деловых центров мира одним-единственным свойством. Это самый дорогой земельный участок на всем белом свете. За один квадратный метр полезной площади здесь платят $60 тыс. 13 июня 1996 года президент Sumitomo господин Томиши Акияма вошел в набитый зал для пресс-конференций и, пробравшись к микрофону, начал с традиционного поклона в сторону публики. За поклоном последовал неожиданный залп велеречивых извинений. Акияма-сан что-то подавленно вещал об ошибках, недосмотрах и так далее. Со стороны собрание напоминало небольшую дружескую встречу. На самом деле президент сообщал журналистам об огромном международном биржевом скандале.

Через двое суток выяснилось, что это был самый большой крах на мировом финансовом рынке за всю историю его существования.

А ведь всего чуть больше года прошло с того момента, как англичанин Ник Лисон за два месяца успешно провернул операцию по превращению миллиарда в ноль – и тем самым прекратил существование старейшего английского банка Barings. Все это время самых разных солидных господ, занимающих высшие посты в уважаемых фирмах, мучили навязчивые сны. Президенты, председатели, исполнительные директора и начальники отделов страдали от одних и тех же адских видений. Им мерещились безответственные дилеры, миллионные убытки, всемирные скандалы, банкротства, потеря репутации.

Руководство корпорации Sumitomo спало спокойно. Поскольку было надежно застраховано от появления нового Лисона. Sumitomo родилась на свет в год, когда Уильям Шекспир как раз начинал обдумывать сюжет «Гамлета». И за истекшие 400 лет накопила не только активы в размере $50 млрд, но и неисчерпаемые запасы здорового консерватизма. В нем любой случайный авантюрист просто погибал, как муха в сахарном сиропе.

Жители Страны восходящего солнца помешаны на статистике. Им доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие примерять к себе различные цифры. Прикидывая в уме, не слишком ли сильно они отличаются от научной нормы. Господин Ясуо Хаманака от нормы не отличался. У него имелись среднестатистические четырнадцать галстуков, двое детей и постоянная работа. До работы он добирался каждое утро 40 минут электричкой. Свой офис он делил с еще девятнадцатью среднестатистическими господами в снежно-белых нейлоновых рубашках. У каждого из которых, вероятно, были четырнадцать галстуков и двое детей. Господин Хаманака отличался от статистики только в одном отношении. Средний японец, по утверждению науки, покидает свое рабочее место в 17 часов 49 минут.

Ясуо Хаманаке нередко случалось засиживаться в бюро до трех часов ночи, куря сигарету за сигаретой. Нельзя сказать, что его мучила бессонница. Все дело было в разнице часовых поясов. Ему жизненно важно было знать, как дела в Лондоне. Точнее, на Лондонской бирже цветных металлов, где разгар рабочего дня как раз приходился на те часы, когда среднестатистический японец досматривал седьмой стереоскопический сон в системе Sony.

Господин Хаманака был менеджером Sumitomo уже 26 лет. И лично отвечал за 800 тыс. тонн меди, которые Sumitomo ежегодно скупала у поставщиков и перепродавала главным образом на бездонных рынках Юго-Восточной Азии. Таким образом, примерно 5 % всей меди мира ежегодно проходили через руки и кассовые книги Ясуо Хаманаки. За что его и прозвали «мистер Пять Процентов». В Лондоне он был хорошо известен своими безукоризненными манерами и смертельно скучными серыми костюмами. Лишь двое-трое коллег обратили внимание на его своеобразную манеру вести дела.

История, завершившаяся печальным выступлением Томиши Акиямы перед журналистами, началась летом 1991 года. Вернее, началась-то она раньше. Но об этом до поры до времени никто не ведал.

Летом 1991 года к одному брокеру на Лондонской бирже цветных металлов обратились с не вполне традиционной просьбой. Его попросили зарегистрировать одну сделку по продаже меди. На сумму $425 млн. Сумма-то как раз была вполне обычная. Некоторое изумление вызвало у брокера то, что упомянутой сделки… в действительности не существовало.

В роли просителя выступал вежливый господин Хаманака. Которого никто не заподозрил бы в том, что он в состоянии перейти улицу на красный свет. Озадаченный брокер предположил, что его либо разыгрывают, либо проверяют на честность. И немедленно «настучал» начальству о случившемся.