Николай Балашов - Сергей Фудель

На первом и, судя по материалам дела, последнем допросе арестованный старший научный сотрудник Института плодоовощной промышленности, успевший за 1932 год выпустить в печать научные труды о пользе дикорастущих ягод, о борьбе с потерями плодоовощей и о их стандартизации, состоявший членом месткома и Всесоюзного штаба по борьбе с потерями, узнал, что обвиняется в преступной антисоветской связи с троюродной сестрой его жены Софьей Всеволодовной Волковой [184] Протокол допроса С. И. Фуделя от 3 января 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 87–88. . Внучка Саввы Мамонтова была женою известного впоследствии писателя Олега Волкова [185] Олег Васильевич Волков (1900–1996) впервые арестован в феврале 1928 г., приговорен к 3 годам ИТЛ; в 1929 г. Соловки заменили высылкой в Тульскую область. Вторично арестован в марте 1931 г., приговор: 5 лет ИТЛ, вновь Соловки, затем ссылка в Архангельск. В период пребывания на Соловках общался с видными иерархами Церкви. Третий арест в июне 1936 г., 5 лет ИТЛ (Ухтинские лагеря, Княжпогост, где заканчивал первую ссылку С. И. Фудель). Четвертый арест весной 1942 г. в Усть — Куломе, приговор: 4 года ИТЛ. Вновь Ухтинские лагеря, освобождение по болезни в апреле 1944 г. Жил в Кировобаде, затем вернулся к семье в Малоярославец, работал переводчиком в московских издательствах. Пятый арест весной 1950 г., приговор: 10 лет ссылки (Красноярский край). Вернулся в Москву в 1955 г., был принят в Союз писателей СССР (1957). Автор мемуаров «Погружение во тьму», в которых, в частности, описана история его брака с С. В. Волковой. Письма к жене 1920–1960–х годов опубликованы посмертно (Волков О. В. Г ороду и миру. М., 2001). Лауреат Государственной премии РФ (1992). , в 1924–1928 годах служившего переводчиком в греческом посольстве и арестованного за отказ от осведомительской работы на органы ГПУ. Ко времени ареста Софьи Всеволодовны он успел отбыть уже два срока на Соловках и находился в ссылке в Архангельске. Жена его, под давлением показаний доносчиков и натиска следователя вынужденная подписаться под словами, что является «сторонницей либерально — буржуазного строя», воспитанной в имении дворян Свербеевых «в религиозно — монархическом духе» [186] Протокол допроса С. В. Волковой от 24 декабря 1932 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 20 об. , обвинялась в том, что после ареста мужа продолжала поддерживать связь — конечно, контрреволюционную — с дипломатами посольства Греции, где тот работал, переправляла письма брату, находившемуся в эмиграции в Югославии, получала от греков деньги и продукты, а при этом «давала информацию о положении русской интеллигенции, о положении церквей при советской власти, о гонениях на Церковь», причем «преподносила все это в антисоветском разрезе» [187] Протокол допроса С. В. Волковой от 28 декабря 1932 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 29. . Мало того, считала, что «обновленческая церковь преступила церковные догматы, и больше прав имеет сергиевская Церковь», и даже взялась составить некий конспект «о положении церквей», в котором были бы приведены «факты, что “красные” церкви поедают сергиевские, а только последние закрываются и сносятся в большом количестве» [188] Протокол допроса С. В. Волковой от 24 декабря 1932 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 21 об. . Конспект, правда, так и не был передан консулу и дальше в деле не упоминался, но и всего остального вполне хватило на пять лет исправительно — трудовых лагерей [189]. 189 С.В. Волкова (1904–1991) отбывала срок в Минусинском ИТЛ; весной 1934 г. лагерь был заменен ссылкой в Архангельск, где она некоторое время проживала с мужем перед его третьим арестом; по окончании ссылки поселилась в Малоярославце; вновь арестована в марте 1949 г., осуждена на 6 лет ИТЛ, отбывала срок в Калуге, затем в Архангельской области (до 1954 г.)

Хотя С. И. Фудель признался лишь в «обывательских пересудах вопросов текущего порядка» [190] Протокол допроса С. И. Фуделя от 3 января 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 88 об. и больше ничем не помог следствию, оперуполномоченному ОГПУ И. И. Илюшенко этого было довольно, чтобы признать: арестованный «достаточно изобличается в том, что, зная о связи Волковой С. В. с сотрудниками греческой миссии и о получении ею материального пособия, не только не сообщил об этом органам ОГПУ, но и вел с нею разговоры на антисоветские темы, давая Волковой материал для информации посольству» [191] Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения. 9 января 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 96. . Вскоре «сына попа», ранее уже ссылавшегося «за активную борьбу против соввласти» [192] Обвинительное заключение от 19 января 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 117. , приговорили с еще семью однодельцами «выслать через ППОГПУ в Севкрай, сроком на три года» [193] 1,5 Выписка из протокола заседания коллегии ОГПУ (судебного) от 1 февраля 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 121. Такой же приговор получили Николай Дмитриевич и Юрий Дмитриевич Кучины, Игорь Валерьянович Кречетов, Александр Павлович и Наталья Дмитриевна Арсеньевы, Вера Ивановна и Владимир Иванович Долинины — Иванские. Отца главной обвиняемой B. C. Мамонтова выслали из Москвы, лишив права проживания в Московской, Ленинградской и Харьковской областях. .

Февральской ночью его вызвали с вещами на этап до Вологды. Однако в городе Фуделя не оставили, а перебросили сначала в Вожегу, затем на станцию Явенга Северной железной дороги, между Вологдой и Архангельском. Только успел ссыльный немного освоиться на новом месте, как 30 мая его под конвоем направили в далекий от населенных мест барачный лагерь на Вельской ветке, на лесозаготовки, с невыполнимой нормой выработки, от которой зависел хлебный паек, а значит, и жизнь. Фудель попробовал было работать, но до нормы не дотянул и половины [194] 19< ’ Из заявления С. И. Фуделя помощнику прокурора РСФСР по надзору за органами ОГПУ Р. П. Катаняну от 4 июня 1933 г.: «Я должен работать 12 часов в день в болоте на той работе, которая мне совершенно не под силу. Я больной и истощенный человек. Я при всех моих стараниях не могу заработать более 100 грамм в день и больше ничего. Почтовой связи нет, посылки доходят плохо. Я чувствую, что уже в ближайшие дни я смогу только лежать и ждать смерти.<���…>Приговор по моему делу<���…>не определял мне медленного умирания. Если же определял, то прошу изменить его и приговорить к немедленному истреблению. Это легче» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 176). . Тогда он решил, что лучше сохранять силы и лежать на нарах в ожидании чуда. Всех, кто отказался работать, перевели в смертный барак, именно так откровенно он здесь и назывался. От голодной смерти С. И. Фуделя спасла жена, приехавшая туда к нему вместе с няней детей инокиней Матроной (Матреной Петровной Лучкиной). Но больше месяца он оставался в смертном бараке — видел, как голод отнимает у несчастных разум, был «наблюдателем смерти» и рыл ямы в сосновом лесу для усопших, «не дождавшихся хлеба». И чудо все же свершилось — Фуделя и двух его товарищей по ссылке благодаря хлопотам Анны Ильиничны и Софьи Андреевны Толстых, внучек Льва Николаевича, вызвали по телеграфу в ссылку в Вологду, то есть вырвали из смерти [195] Осужденный по одному делу с Фуделем В. И. Долинин — Иванский, также оказавшийся вместе с женой на лесоразработках, был внучатым племянником Л. Н. Толстого. 11 июня 1933 г. Анна Ильинична и Софья Андреевна Толстые направили прокурору РСФСР А. Я. Вышинскому заявление, в котором протестовали против незаконного перевода административно высланных в «условия более тяжкие, нежели содержание в концлагере» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 175). В связи с этим Вышинский в отношении к Р. П. Катаняну от 13 июня 1933 г. распорядился проверить дело Долининых — Иванских и Фуделя и «поставить вопрос о целесообразности, по их состоянию здоровья, использования их на лесоразработках» (Там же. Л. 173). .