Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Вначале Любанской операции наши войска Волховского фронта превосходили противника в людях 2,2 раза, танках в 3,2 раза и артиллерии в 1,5 раза. 54–я армия в полосе наступления 30 километров имела превосходство над немцами в живой силе 1,2 раза и в артиллерии 1,6 раза. Вместе с тем немцы превосходили наши войска в авиации. В наличии Волховского фронта было всего 118 боевых самолетов, в том числе 71 истребитель МиГ-3, Як-1, ЛаГГ–3.

13 января 1942 г. 2–я советская ударная армия под командованием генерал – лейтенанта Н. К. Клыкова и кавалерийский корпус генерала Н. И. Гусева, форсировав Волхов, прорвали позиции немецких дивизий на тридцатикилометровом участке фронта между Новгородом и Чудово. С флангов наступающих поддерживали наши 59–я и 52–я армии.

«2 марта 1942 года. 254 день войны.

Совещание у фюрера в присутствии командующего группой армий «Север», командующих армиями и командиров корпусов этой группы армий.

Фюрер требует в течение несколько дней до начала наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов и войск в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить силы на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болота, это обречет его на голодную смерть».

( Вот бы наши маршалы и генералы действовали точно также, после окружения 6–й немецкой армии Пулюса под Сталинградом! Скорее всего, немцы околели в условиях зимы без всяких кровопролитных штурмов. Ник. Сед. ).

Наступление наших войск на Волховском фронте проходило в сложных условиях лесной и болотистой местности. Бездорожье и глубокий снег затрудняли маневр и снабжение войск. Вскоре стало не хватать боеприпасов, горючего, продовольствия и фуража.

Тем не менее, соединения 2–й ударной армии, развивая наступление узким клином, продвинулись до 70–75 километров в направлении Любани. В конце февраля навстречу наступающей 2–й ударной армии нанесла удар 54–я наша армия, которая продвинулась на 22 километра и вышла на подступы к Любани с северо – востока. До Ленинграда 2–й ударной армии оставалось 50 километров, до 54–й армии – 30 километра, а отдельных местах еще меньше.

Однако осуществить окружение противника не удалось. Немецкое командование срочно, используя железные дороги, перебросило на угрожаемый участок за счет других участков советско – германского фронта до 11 дивизий, а также войска из Германии, Франции и Югославии. Для поддержки войск в районе прорыва противник привлек до 250 бомбардировщиков 1–го воздушного флота. Таким образом, к лету 1942 г. количество дивизий 18–й армии группы немецких армий «Север» увеличилось более чем в 2 раза. Это существенно изменило соотношение сил на Любанском направлении.

Уже с марта немцы, используя свои отборные части, стали наносить сильные контрудары по флангам 2–й ударной армии: 58–я пехотная дивизия наносила удар по южному основанию выступа, в то время как моторизированная дивизия СС атаковала наши войска с севера. 19 марта обе дивизии первый раз соединились, взяв в кольцо нашу 2–ю ударную армию.

Однако 8 апреля Мерецков доложил в Ставку об освобождении коммуникаций 2–й ударной армии и о создании в районе Мясного Бор разрыва в обороне противника, равном 6 километров. Хотя на самом деле этот разрыв не превышал 2 километров, что было явно недостаточно для надежного обеспечения всем необходимым наши войска, наступающих на Любань.

По такому узкому проходу только ночью могли двигаться небольшие группы людей, орудия, повозки, используя колонный путь с жердевым настилом в болотистых местах.

Таким образом, уже в конце марта – начале апреля создалось критическое положение, которое было следствием несогласованности действий наших войск, особенно между 2–й ударной и некоторых соединений 59 армии.

В то время немцы получили возможность отражать наши удары поочередно, без особых проблем маневрировать всеми своими силами и средствами на данном участке фронта.

Бои за перешеек в районе Мясного Бора носили исключительно тяжелый и кровопролитный характер. Немецкая авиация расправлялась, как хотела, со всеми, кто появлялся на единственной нашей фронтовой артерии, кругом были непроходимые болота. Сколько-нибудь серьезного прикрытия от немецких самолетов не было.

В этих условиях нарушалась связь, управление войсками и снабжение 2–й ударной армии, положение которой еще больше усложнялось с началом весенней распутицы. Дороги, проложенные через болотистые участки, стали непроходимыми.

20 апреля 1942 г. Ставка согласилась с предложением командующего Волховским фронтом К. А. Мерецковым – якобы для «применения опыта подмосковной победы» – и утвердила назначение заместителя командующего войсками Волховского фронта генерал – лейтенанта А. А. Власова командующим 2–й ударной армией по совместительству, на время болезни штатного командующего этой армии генерал – лейтенанта Н. К. Клыкова.

До этого, после битвы под Москвой, 8 марта 1942 г., Ставка Верховного Главнокомандования назначила Власова заместителем командующего войсками Волховского фронта, освободив его от обязанностей командующего 20–й армией.

Однако Власов лично принять командование 2–й ударной армией смог только 21 апреля, прибыв в котел на самолете. Скорее всего, Власов понимал, что летит на свою погибель.

Во второй половине апреля в Ставку прибыл командующий Ленинградским фронтом генерал – лейтенант М. С. Хозин, который убедил И. В. Сталина в том, что неудача Любанской операции произошла вследствие неудовлетворительного взаимодействия между Ленинградским и Волховским фронтами. В результате 21 апреля Ставка приказала объединить эти фронты в единый Ленинградский фронт в составе двух групп – Ленинградского и Волховского направлений. Командующим войсками фронта был назначен Хозин, на него же было возложено и командование группой войск Волховского направления. Командующим группой войск Ленинградского направления назначили генерал – лейтенанта Л. А. Говорова.

В подчинении Хозина оказалось девять армий, три стрелковых корпуса и две оперативные группы, действовавших на шести изолированных направлениях. Однако Хозин переоценил свои возможности и возможности вверенных ему войск, положение наших войск на Волховском направлении ухудшилось. Хозин продолжал делать ошибки, одну за другой. Он все-таки решился на отвод 2–й ударной армии, но и здесь была допущена серьезнейшая ошибка – было безнадежно упущено время. Теперь уже без резервов обеспечить нормальный отход армии было невозможно. В это же время развернулись ожесточенные бои под Харьковом, и резервов у Ставки практически не было.